— Какой баран это сделал? — воскликнул он.
— Я, — отозвался Гарри, — Вот только, если бы я этого не сделал, то ты валялся бы сейчас мертвым!
Дерек подошел к разбитой колбе и, проведя пальцем по лужице зелья, вытащил из кармана какую-то баночку. Потом он плеснул странную прозрачную жидкость себе на пальцы и спустя секунду, запачканный зельем Малфоя палец посинел. Дерек встряхнул рукой, и все исчезло.
— Увы и ах, Малфой, но «баран» больше к вам подходит, — сказал он. — Поттер в трех метрах распознал в вашем зелье «аромат смерти». Не будь он умнее вас, да еще и не будь это зелье подделкой, сделанной специально для контрольных, завтра мы сыграли бы ваши похороны.
* * *
— Зачем ты это сделал? — разочаровано протянул Рон, когда они вышли из кабинета, — Подделать это зелье не возможно, у него просто чуть «сбили» запах. Понюхай Малфой эту дрянь, отключился бы на весь день!
— Не будь жестоким, — улыбнулся Гарри, — И у меня это вышло непроизвольно, просто…
— Да, просто ты у нас герой и прочая, прочая, — добродушно хохотнул Рон, — Мания спасения! Спасаем благородных дам от драконов и прилизанных придурков от отравления! О, и чересчур крикливых друзей, от декана факультета, — добавил он, увидев приближающуюся к ним профессора МакГонагалл.
— Поттер, я вас искала, — сказала она, подойдя к ребятам, — В пять часов вы должны прийти в кабинет директора.
— Зачем? — не понял Гарри.
— Месяц со смерти Дамбдора прошел, будут оглашать завещание, — сухо произнесла декан.
— А я тут причем?! — обалдело уставился на профессора Гарри.
— Вы указаны в завещании, — сказала, пожав плечами МакГонагалл, да еще и таким голосом, будто сообщила ему, что он — Гарри Поттер.
— А… э… — Гарри не смог выразить мысль, он лишь открывал и закрывал рот, — Но… э… я… но…
— В общем, мы вас будем ждать, — и, развернувшись, она ушла.
— Охренеть, — выразила общую мысль Реббика, — Гарри, ты никак его внук?
— Нет! — воскликнул Гарри, — Сам не понимаю какого черта ему упоминать МЕНЯ в завещании?!
— Кто его знает? Он всегда был безумным, — закатил глаза Рон.
— И у него нет ни детей и уж тем более внуков, — разумно осведомил ребят Невилл.
— Гениально! — Гарри вплеснул руками, — За что мне все это?!..
— За каждую не спасенную тобой жизнь, — страшно округлил глаза Рон.
— А вот это уже не смешно, — отрезал Гарри, — Я пошел, проведаю Дурслей.
— Зря ты так, — сказала Реббика, когда Гаррины шаги затихли, — Теперь он в депрессии.
— Депрессия это его второе я, — буркнул Рон.
— Он в слишком многом себя винит, — грустно сказал Невилл, — Мне Джессика сказала, что во всех смертях и неудачах он винит только себя.