— Вашим волосам?
— Да, Бренна означает «темноволосая».
Девушка попыталась аккуратно уложить волосы, но они опять рассыпались непослушными локонами.
— Мой отец очень расстроился, когда на свет появилась девочка.
— Вас назвали в честь отца? Хм-м… Должно быть, он очень гордится вами.
— Могу вас заверить, что нет, — проговорила девушка.
На ее лице было написано столько боли, что в горле мужчины образовался ком.
— Но имя Бренна подходит вам. Это прекрасное имя, — сказал он.
Он еще раз произнес ее имя, словно прокатил его по языку.
— Если вы не выберете мне имени, вам придется представить меня вашему отцу как нормандца.
— Моему отцу?
— Да. Уверен, он уже в пути. — Незнакомец горестно вздохнул. Если бы он вспомнил свое имя, ему было бы легче. — Ведь вы же думаете, что ваша сестра сейчас приведет его? Или она может не сообразить?
Бренна бросила взгляд на пустынный берег.
— Отец уже в пути, — уверенно произнесла она. — Он приведет с собой людей, и ни один из них не любит нормандцев.
— Ух! — вырвалось у незнакомца. — Это та самая бочка?
Он встал на колени около стоявшей на берегу бочки.
— Да, когда мы нашли вас, вы держались за нее. Я думаю, что ваша.
Мужчина провел пальцами по руническим символам, вырезанным на днище бочки. Пробка была цела. Если бочка сделана добротно, то ее содержимое должно быть все еще в сохранности.
— А ваш отец любит добрый эль?
Бренна громко рассмеялась:
— Вы и понятия не имеете, где находитесь.
— Ни малейшего, — с сожалением покачал головой мужчина.
— Вас выбросило на берег Ирландии у холма Тара,[1] где на протяжении сотен лет правили верховные короли Ирландии. С этих благословенных берегов святой Патрик изгонял язычников и змей. — Бренна гордо подняла подбородок. — В Ирландии добрая выпивка все равно что молоко матери для каждого мужчины старше шести лет.
— Хорошо, — спокойно ответил чужеземец. — Вот и посмотрим.
Гудение наполнило воздух, и пораженный нормандец увидел, что около его колена дрожит оперение стрелы, почти ушедшей в землю. Над валуном появился жилистый темноволосый мужчина с луком, на тетиве которого лежала новая стрела. Брайан, король Донегола, хладнокровно целился в грудь чужака. На его плечи была легко накинута мантия предводителя. Его вооруженная свита также была в накидках.
— Отпусти мою дочь!
Оперевшись на бочку, мужчина встал:
— Мое вам почтение, Брайан, король Донегола. Я ничего не сделал вашей дочери. — Затем значительно тише, чтобы могла слышать только Бренна, он добавил: — Хотя то же самое нельзя сказать про вас.
Сложив руки на груди, Бренна стороной обошла незнакомца. Брайан со своими людьми стремительно образовали ощетинившийся оружием круг возле нормандца. Бренна встала за спиной отца. Он обернулся и осмотрел ее быстрым взглядом. От Брайана не укрылись ни взъерошенные волосы Бренны, ни туника в песке.