– Валентин, почему ты представляешь интересы Новгорода и Владимира? Поручи мне набор войск на севере. Я уверен, что наберу желающих воевать за кормежку и еду для семьи. Легче будет договориться с болгарами, – Ждан был недоволен, заложенным в договор, размером оплаты.
– Я помогу Ждану. Он во Владимир, а я на родину, в Новгород поеду, – поддержал приятеля Макар.
– Поберегите силы. Завтра вам с болгарским послом тягаться, – жестко осадил советников Валентин.
* * *
Хан Шер – посол Великой Волжской Болгарии был похож на тигра и повадками и цветом. Рыжий, хитрый, огромный, неторопливый, неожиданный. Валентин каждый раз не мог сдержать улыбку, произнося Шерхан, при обращении к послу. Улыбка была доброй, необидной, но посол все-таки заинтересовался причиной.
– У англов есть сказка. Тигра в той сказке зовут Шерхан, – объяснил Валентин.
– Странно. В моём роду есть древнее предание, еще языческих времен, по которому мы произошли от тигра. Старшему сыну всегда дают имя Шер, – посол стал серьёзен и даже торжественен.
* * *
Непомерные запросы Ярослава, Первака и Третьяка болгарин урезал вдвое. Пришлось сбавить свои расценки и Валентину.
– Не стоят ни новгородцы, ни владимирцы таких денег. С монголами воевать непросто. Погибнет их много, поэтому согласился с оплатой. Чтобы помянуть родным было на что, – откровенно признался хан Шер напоследок.
– В конце зимы начнем войну. Время на подготовку есть, – успокоил его Валентин.
– Путь до Новгорода, дорога обратно, откормить голодных воинов. На всё нужно время, – не согласился посол.
* * *
Дочка Ждана вышла замуж и уехала из Рязани. Далеко, в Великую Болгарию.
Ждан сам виноват, пригласил хана в гости, дочурка высунула свой любопытный носик, Шер залюбовался прекрасной толстушкой. И четвертая жена хана уехала на восток, рыдая от счастья, или от неизвестности.
Никита стоял у огромной карты, занимающей всю стену. Компьютерные карты были перенесены на куски пергамента и аккуратно сшиты. Шесть ужасных лет.
Прошло шесть тяжелых лет. Голод, война, бунт, предательство, чума. Первые четыре года пребывания в прошлом казались теперь поездкой на сафари. Грязь и кровь, подлость и предательство. Не жизнь, а черная, неприятная работа.
Пожалел император половцев, дал им землю рядом с Мазовией, в Городно. На что годны половцы? Только пасти скот и воевать. Земель для выпаса мало, пришлось сводить лес на древесный уголь. Одним углем сто тысяч половцев не прокормишь, поневоле пришлось воевать. Двадцать пять тысяч кавалеристов-половцев, небольшая армия.