– Безопасно. Уже несколько дней. Когда вы последний раз видели вражеский патруль? – пояснил командир диверсантов Андрею.
– Последние два-три дня на той стороне реки нет никакого движения.
– И хорошо. Будут беженцы, не пускайте. Приказ получите завтра. Стрелять лучше издалека, к себе никого не подпускать. Мор у них там. В основном заболели монголы, но перекинуться могло на болгарское население.
– Не повезло узкоглазым, – обрадовался Андрей.
– Надеюсь, что болгары вовремя примут меры. Карантин, истребление грызунов.
– Господь милостив. Даже мусульманам помог. Наслал на монголов мор.
– На бога надейся, а сам не плошай, – ни к селу, ни к городу привел командир диверсантов пословицу.
Андрей ещё немного поболтал с ним о войне. Скользкий, непонятный человек. И подчиненные у него необычные. И лагерь другой, не как у всех. Отличный и, в какой-то степени, безопасный лагерь, но непривычный. Один шатер для диверсантов, это понятно. Второй, небольшой, для караульных. Третий, маленький, для командира. А вот четвертый зачем? На самом деле так, или Андрею почудилось, в четвертом шатре разговаривали девчонки. Зачем разведке девчонки? Судя по размеру шатра, много девчонок.
Командир диверсантов был рад, что смог, наконец, выпроводить любопытного мальчишку из лагеря. Страшная поездка в тыл монгольской армии счастливо закончилась, несмотря на обузу – полсотни городских увальней. Что делали эти смоленские жители в тылу врага, командир знал и ему это не нравилось. Рассказывать посторонним он не мог, да и не хотел. Грязная работа, подлая. Поначалу, став диверсантом, ему казалось подлым убивать из засады, как разбойник. Потом, травить ядом колодцы. Через десять лет он перепробовал все жуткие и грязные способы убийства врагов. Смирился. Привык. Но эта работа снова заставила его презирать себя.
Польская кампания породила массу слухов. Будто поляки болели оспой неслучайно. Но та оспа была несмертельна, в русской армии многие переболели ею, а умерли единицы. И вот, теперь, чума. Некрас сам давал задание, не доверил своему заместителю. Сначала дал поговорить с болгарскими беженцами. Монголы, конечно, творили жуткие зверства. Некрас объяснил, запугивают болгар, хотят добиться покорности, чтобы думать боялись о сопротивлении. И только потом Некрас заговорил о новом задании.
* * *
Следующие три года дипломатические посольства русских, направленные к монголам, имели такой же успех, как и прежде. Никакой. Монголы выжидали. Не повышали военной активности на Волге, но и не сворачивали её. Монголы, как бы показывали, русскую юрисдикцию на правобережье Волги они не признают, половцев и саксин считают своими данниками.