Он глубоко вздохнул, посмотрел в огонь, не понимая, где находится. Дверь неслышно открылась и в комнате появилась впустившая Кельвина в дом индианка. Постояв у двери со сложенными вместе ладошками, она наконец сказала: «Я иду спать. Малыш уже заснул, все в порядке. Спокойной ночи, мадам.»
Еще немного постояв, она с поклоном удалилась. Кельвин сказал: «Она прямо как мертвый святой».
– Она еще меня выкармливала, – Маргарет едва заметно улыбнулась. – И моего мужа, когда он только родился. Когда у нас родился Генри, муж снова ее разыскал. Она не чистая индианка, но думает она по-индийски. Я очень люблю старушку Анну.
– Мне она тоже очень понравилась, – сказал Кельвин и поднялся. – Мне пора, да и вы устали за день.
– Что вы, не уходите.
– Мне действительно давно пора идти, спасибо вам за приятный вечер, если позволите, я вам как-нибудь позвоню.
Она снова взяла себя в руки.
– Да, конечно, звоните. Я вас до двери провожу.
Пять дней лил дождь, и иногда даже днем Кельвину приходилось зажигать свет. Он работал, не покладая рук, и чудовищно устал, поэтому, когда солнце все же пробилось сквозь тучи, он с легким сердцем отложил работу, и тут же позвонила Маргарет, как всегда звенящим голосом:
– Видели, какой вдруг выдался день. Вы все еще работаете?
– Нет, я только что пообедал, и с удовольствием бы прогулялся.
– Знаете, я бы тоже. Пойдемте к морю.
– А что, отличная мысль. Где встретимся?
– Давайте у моря, рядом с Веллингтонским фортом. Там есть маленькая заводь, и идти недалеко, только придется немного проехать поездом. Ричард машину отправил к своим, на север. Давайте через полчаса встретимся в отеле «Крэнборн».
– Отлично.
Они встретились в «Крэнборне», сели на пригородный поезд и скоро уже были у моря. От станции им пришлось забраться на достаточно крутой холм, и дальше они пошли по тропе от форта Веллингтон к скале у Веллингтон Коув. Форт сиял идеальной белизной, умытый дождями, пушки были развернуты стволами к небу. Повсюду на их пути попадались предупреждения об артиллерийских стрельбах, но сегодня солдаты вокруг форта старательно выстругивали воротца для крикета – скоро открытие летнего спортивного сезона.
Они спустились к самому морю, ярко голубому от отражавшегося безоблачного неба.
– Ну и жара! – задыхаясь, сказал Кельвин.
Маргарет согласилась. День действительно был чудесный. Где-то в недосягаемой вышине пел дрозд, над морем размеренно, редко взмахивая остроконечными крыльями, летали белоснежные чайки. Одна из них села на самый край ствола, совсем рядом с жерлом. Маргарет расстелила свой плащ и легла.