Кельвин лег на живот, попробовал отвлечься от всего и заставил себя смотреть только на ствол пушки, увенчанный сидящей на нем чайкой.
Долгое время они не проронили ни слова, занятый каждый своими мыслями. Кельвин чувствовал, как солнце пронизывает каждую клеточку его тела. Он уже почувствовал перемену в поведении Маргарет – она явно позволила ситуации увлечь себя токам крови под влиянием солнечного света, поплыла по течению. Вдруг она потеряла контроль над собой – теперь любое прикосновение к ней могло вызвать к жизни приток самых сильных эмоций. Кельвин украдкой взглянул на Маргарет и увидел, как ее лицо густо зарделось, ею явно овладели самые противоречивые чувства, чувствовалось, что внутри женщины идет какая-то серьезная борьба, она уже не скрывала, что даже плотскую любовь она бы сейчас не стала отвергать. Кельвин решил прервать это ее расположение духа какой-нибудь беседой.
Он спросил: «Сколько еще вы рассчитываете пробыть в Колдминстере?»
– Не знаю. Наверное, пока Ричарда отсюда не переведут, скорее всего, в Индию. – Она поняла, зачем он начал этот разговор, и приподнялась на локте. – А вы зачем на самом деле приехали в Колдминстер?
– Ну, на самом деле я приехал в Розхэвен. Мы с Грейс год назад жили у Рокберов в Строуд-Холле, и как-то однажды прокатились на машине в Розхэвен, нам так понравилось, что в этом году мы сняли там домик. Мы сюда переехали месяц назад. Стояла такая отличная погода, и мы решили, что просто недопустимо глупо оставаться в Лондоне.
Кельвин перевернулся на спину, Маргарет исподтишка посмотрела на его бурно вздымавшуюся при дыхании грудь, и заметила: «А вы такой сильный».
– Я долго занимался бегом, думал стать профессионалом, только вот видите что получилось – лишь сгорбленный старикашка за письменным столом.
Маргарет засмеялась, он подхватил ее смех. Со вздохом она склонила голову на траву и скороговоркой выпалила: «Никогда мне не было так хорошо, как сегодня».
– Еще бы – да в такой день солнечный луч из вас вытащит все печали и унесет их прочь, до первой тучи.
– Да, вы правы.
Конечно же, она не совсем то имела в виду, но поняла, что он ни за что не признается, что все понял как надо, и ее охватило разочарование – да как он смеет вот так заведомо вести ее по ситуации – что она – дитя малое, что ли?
Кельвин видел, как уголки губ Маргарет опустились и в тот же миг все ее лицо потеряло то очарование, которым он наслаждался еще минуту назад. Она стала похожа в его глазах на обычную самку, греющуюся на солнце, он вспомнил, что она, как и все, состоит из плоти и крови. Он положил голову на руку, вытянулся и с наслаждением почувствовал, как солнце проникает в него до самых костей. Некоторое время он наслаждался теплом, но потом вдруг почувствовал холод и, подняв голову, увидел, что чуть ниже солнца в небе появилось темное облако.