Амалия поглядела на это великолепное произведение матери-природы, легонько вздохнула и согнула пальцы Арчи.
– Нет, Арчи. Я не могу. Это слишком дорогой подарок.
– Но, Амалия…
Только что вошедший Франсуа громко кашлянул. Он все еще дулся на Амалию – не мог забыть, как она лишила его вожделенных золотых ложек.
– Карета подана, мадам! – объявил он.
– Я не могу, Арчи, – повторила Амалия мягко. – Подарите его Эмили, она будет рада.
Она поцеловала его в щеку, едва коснувшись губами, и проследовала к двери.
– Вы идете? – спросила Амалия, обернувшись.
В Лондоне был туман – или, возможно, в тумане был Лондон, кто знает? Биг-Бен как раз просипел три часа пополудни во вторник, когда герцогу и герцогине Олдкасл, томившимся в приемной, доложили, что королева ждет их.
С их последней встречи Виктория, казалось, еще больше обрюзгла. Дорогие серьги покачивались в ее мясистых ушах, седые волосы были гладко зачесаны под белый чепец. Нос заострился, как клюв хищной птицы. Кроме королевы, в комнате находился также архиепископ Кентерберийский Бэзил Сазерленд, имевший вид человека, только что узнавшего, что у него две язвы желудка, а не одна.
– А, Арчи! Пойди-ка сюда! И вы тоже, моя милая!
Битых четверть часа королева распекала Арчи, а он стоял, потупив голову, и молча слушал весь царственный бред, который на него изливала безобразная старуха. Она уже знала от Сеймура все подробности скандальной женитьбы герцога, но единственное, чего ей не осмелились открыть, – это род занятий Амалии, посему королева утвердилась в мысли, что ее племянник попался на удочку обыкновенной авантюристки, охотницы за чужими состояниями.
– Арчи, я понимаю, ты был в затруднении, но хоть мне-то ты мог сказать! В конце концов, ты же мой племянник! Разве ты не знаешь, как я к тебе привязана? Я всегда любила тебя, как мать!
Надо сказать, что в представлении Виктории любовь была лишним поводом для того, чтобы шпынять человека и донимать его своими придирками, и поэтому многие бежали от ее любви, как от чумы, а она, видя это, искренне обижалась и считала, что люди невероятно неблагодарны.
– А вы! – обратилась Виктория к Амалии. – Как вам не стыдно!
Она укоряла Амалию еще минут десять – но, к ее раздражению, молодая женщина только мило улыбалась и смотрела куда-то в потолок, словно королевы вовсе не было в комнате. Исчерпав весь запас увещеваний и, возможно, поняв, что от Амалии они отскакивают, как от стенки горох, Виктория обернулась к архиепископу Кентерберийскому и заявила:
– Этот брак с самого начала был недействителен! Почему я должна вам все указывать? Как девяносто седьмой наследник престола, Арчи не имел права жениться без моего согласия! Вы должны немедленно аннулировать эту женитьбу!