— Позвольте, сэр председатель, — зазвучал в притихшем зале отчетливый голос Тонкс. Она встала, когда министр кивком поощрил ее продолжать. — Я и мои коллеги понимаем, что, в некоторой степени, это наш промах, но согласитесь, не все слуги Того — Кто — Не — Должен — Быть — Помянут помечены Смертным Знаком. Вам известно, что таким образом можно вычислить только тех, у кого он есть, но чтобы уличить других, у кого его нет, нужно добывать другие доказательства.
Ее многословие раздражало Гарри, и он старался не замечать боковым зрением, что мистер Уизли сочувственно закивал в ответ на ее слова. Он, Гарри, разумеется, понимал, что Нимфадоре надо как-то оправдаться за свой отдел, но пока она так болтала, интересующее его дело ни на шаг не продвигалось в сторону справедливости, и юноша удивлялся, почему до сих пор еще не дышит огнем.
— Учитывая юный возраст нарушителя, мы упустили это из виду, — посетовала Тонкс, и далее пару минут распиналась о том, как счастлива сообщить, что их отдел не во всем так небрежен. — Возможность проведения следственных экспериментов по ходу дела нами была предусмотрена, — наконец, обрадовала она. — Из этого зала есть второй выход, в небольшое помещение. Я думаю, разумно выбрать нескольких колдунов, которые проследуют туда с мистером Малфоем и проверят, э… в каком состоянии его предплечья.
— По-моему, это верное решение, — одобрил министр.
— У меня нет возражений, — процедила мамаша Драко, не удостоив взглядом Нимфадору.
Три почтенных колдуна, в том числе дознаватели, помогающие Скримджеру, тотчас вызвались помочь правосудию. Кингсли Шеклбот подошел к креслу, чтобы освободить Драко. Вот слизеринец удалился в сопровождении троицы в маленькую боковую дверь, которой, Гарри был уверен, раньше в том месте не было. Кингсли остался караулить на выходе. Зал гудел.
— Вот теперь ему крышка, — шепнул Рон, когда процессия вышла обратно. Драко держался за предплечье.
От Гарри не укрылось, что почтенные колуны вернулись в зал странно смущенные. Малфой сел в свое кресло, и его тут же вновь приковало, а они выстроились в шеренгу перед председателем.
— Метки нет, — объявил один из них, а двое других кивками присоединились к нему.
Не успел Гарри опомниться, как председатель предоставил последнее слово. Это право присвоила себе миссис Малфой.
— Я, — голос ведьмы так дрожал, что вначале Гарри даже не понял, что говорила именно она, — хочу сказать, что сегодня вы рассмотрели все обстоятельства дела как люди посторонние. И объективные. Я знаю, в этом ваш долго. Я не могу так относиться к моему сыну, но уверяю вас, он неспособен совершить то, в чем его обвиняют. Он не смог бы планировать преступление весь год, и… — Нарцисса Малфой сглотнула, затем, овладев собой, продолжила. Голос ее зазвучал иначе: хрипло и чуть агрессивно. — Он еще так молод, и ваша ошибка может стоить ему дорого. Я уже знаю, что так бывает. Один из членов моей семьи уже пострадал от несправедливого приговора Уизенгамота. Хотя об этом все знают, но приказ о его посмертной реабилитации до сих пор так и не подписан! Простите меня, министр, но, стоя здесь, я не могу не вспомнить моего брата Сириуса Блэка…