– Позвольте заметить, что вы не правы, мой друг, – покачал головой профессор. – Это совершенно удивительное путешествие.
– Вы так думаете? Поехал бы я себе на курорт, лежал на чистеньком шезлонге с бокалом пина-колады.
– С бокалом чего, простите? – не понял профессор.
– Это сейчас не имеет значения. Важно, что здесь приходится седлать этих вонючих лошадей… И вообще… Трудно поверить, что в детстве я любил лошадей, даже год или что-то около того занимался верховой ездой. Но это в детстве… Мало ли что было в двенадцать-тринадцать лет. Романтика… Нет, сейчас я предпочитаю фешенебельные отели.
– Кончай хандрить, Петруша, – Сергей Лисицын похлопал Чернодеревцева по плечу. – Я-то понимаю, почему у тебя настроение кислое.
– Брось ты, Серёга. Ты полагаешь, что я из-за Маринки? Думаешь, я ревную её к этому замарашке? Да мне плевать! Мы, если хочешь знать, решили развестись.
– Что так вдруг? – удивился Сергей.
– Да ничего не вдруг. Давно уж пора менять свою жизнь…
Пётр Чернодеревцев не лгал. Последний год отношения в семье настолько испортились, что супруги почти прекратили общаться друг с другом. Но никто из коллег Петра не знал, что Чернодеревцевы надумали разойтись, Пётр решил не афишировать это до поры до времени. Впрочем, в эту поездку он отправился именно с лёгкой руки своей супруги: Марина как-то сболтнула ему, что по этому маршруту собирался пойти один очень интересовавший Петра человек из конкурирующей фирмы, и Чернодеревцев решил совместить отдых с полезным делом. Лучшего случая для непринуждённой беседы с тем человеком не представилось бы. Но, судя по всему, что-то случилось, нужное ему лицо так и не приехало, и Петру приходилось терпеть тяготы конного перехода без всякой пользы для своего бизнеса. Приходилось ему сносить, стиснув зубы, и показное поведение Марины, которая всеми силами подчёркивала свою независимость от мужа…
Когда она вернулась с прогулки верхом, он отвёл её в сторону.
– Не могла бы ты вести себя немного скромнее? – сухо спросил он, возвышаясь над ней своим крупным телом.
– А что тебя не устраивает? – с вызовом спросила она, выставив подбородок.
– Ты постоянно удаляешься с этим инструктором. Все же видят это. Что о тебе подумают?
– Какая разница, Петя? Здесь нет никого, кто связан с тобой по работе. Я твоей репутации не подмочу.
– Тем не менее ты всё ещё моя жена.
– Забудь об этом. Наша супружеская жизнь осталась далеко позади.
– Сука ты дешёвая, – прошипел Пётр Марине в лицо.
– А разве ты брал меня в жёны в качестве мраморной скульптуры? Мне кажется, ты всегда видел во мне только суку, дорогой, – Марина язвительно улыбнулась. – Ты вообще видишь в женщинах только сук, только раздвинутые ноги, куда можно затолкнуть твоё мужское «достоинство». Ты ревновал меня с первой минуты нашей совместной жизни, может быть, даже раньше. Разве ты когда-нибудь разговаривал со мной о чём-то, кроме своих дурацких и беспочвенных подозрений?