Якут встал. Слова Александра произвели на него странное впечатление. Он нахмурился и покачал головой. Когда он вышел наружу, Алёна поспешно подсела к Галкину.
– Опасный человек, – шепнула она ему на ухо, кивнув в сторону Эсэ.
– Почему?
– Я знаю. – Она постучала себя по груди. – Злой человек, опасный, как медведь.
– Так он и есть Медведь, Алёнка. Это его имя.
– Очень плохо, очень опасно, – быстро проговорила она.
Два дня оставались они в чуме Акима, на третий тронулись в обратный путь. О трёх загадочных смертях на зимовье Александр решил не сообщать Тонгам, чтобы не вызвать в них какого-нибудь суеверия. Перед отъездом он велел Алёне приехать вместе с мужем на зимовье, чтобы сопровождать очередную партию рабочих на Амгу.
На обратном пути Эсэ опять правил санями. Он был ловок и нравился Александру.
– Остался бы ты у меня навсегда! – крикнул он.
Якут молча глянул через плечо. Казалось, что-то готово было сорваться с его языка, но он сдержался.
– Не знаю, чем завершится экспедиция и что произойдёт, когда власти узнают о моём золоте, но в любом случае жизнь предстоит бурная, – снова заговорил Галкин. – Мы бы с тобой всю Сибирь объехали. Ты слышишь меня, Миша? Эй, Медведь?
Эсэ кивнул. Он слышал всё. И он слышал свои мысли. Его беспокоило, что Александр оказался наполовину Якутом. Как теперь быть? Убивать ли его? Или на то не было причины? Во всяком случае Эсэ не мог тронуть своих спутников сейчас. Все хорошо знали, с кем покинули зимовье Галкин и Селевёрстов. Если бы они пропали, всю вину возложили бы на Эсэ. Придётся подождать, пока подаст голос Кыдай-Бахсы, Покровитель кузнецов.
– Саша, – окликнул Иван друга, – послушай, Саша, а что ты будешь делать, когда докопаешься до золота? Ведь у тебя отнимут его. Ты же сам говорил, что Управление приисков не позволяет никому присваивать золото. Сколько ты думаешь продержаться в глуши? Как долго ты сможешь утаивать свою добычу?
– Не знаю, – бесцветным голосом ответил Галкин, – возможно, мне придётся защищаться.
– Как? На каком основании? Разве ты не живёшь в этом государстве? Или ты объявишь себя независимым князьком?
– Да, я живу в этом государстве. Тут ты прав. Но я не желаю подчиняться его законам. Никто не спрашивал меня, хочу я такого общественного устройства или нет. Я не желаю принимать это государство, как, впрочем, никакое другое.
– Ты, быть может, революционер?
– Нет. Мне не хочется враждовать ни с правительством, ни с Управлением приисков. Просто я стремлюсь жить вольно.
– Увы, Саша, твоё стремление противоречит принятому порядку.