– Его отец застрелил моего отца. – Эсэ неподвижно ждал приближавшегося казака. – Я должен отомстить.
– Откуда тебе известно? Почему ты думаешь, что это был Галкин?
– Мне рассказал Чича, он видел. После того как пули попали в моего отца, выбежал олень и насадил убийцу на рога. Три года назад…
– Так вот как ты понял, кто сын убийцы… После моего рассказа… Но ты знаешь не всё, Медведь, ты не знаешь, почему твой отец заманил к себе Афанасия Поликарповича…
Они держались на расстоянии двух шагов друг от друга, медленно передвигаясь по кругу.
– Мне не нужно знать больше ничего, – резко ответил Эсэ, – я чувствую с тех пор вкус крови во рту.
Казалось, они двигались по кругу целую вечность, глядя друг другу в глаза и выставив перед собой ножи. Ни один не сделал лишнего движения, оба мягко переступали влево, выжидая внезапного выпада противника. Они были примерно одного роста, но Белоусов превосходил Якута весом и мог запросто сбить Эсэ с ног, столкнувшись с ним плечами. Дикарь понимал это и не хотел подпускать казака к себе.
Белоусов не выдержал первым, сделал выпад и едва не достал Эсэ лезвием. Он был ловок и на редкость проворен для своих лет, но молодой таёжный житель двигался быстрее. Он отклонился и свободной рукой стиснул руку врага, вооружённую ножом. И тут Белоусов почувствовал всю ужасающую силу противника. Мышцы его мучительно свело, все связки и сухожилия готовы были лопнуть от напряжения, в глазах потемнело. Он попытался оторваться от соперника, увидев кончик ножа совсем близко от себя, но только ослабил свою позицию. Якут дышал носом, сжав губы, и пар из его ноздрей бил Белоусову в лицо.
– Держись, косоглазый! – гаркнул казак и ударил врага головой в лоб. Он вложил в этот удар всю силу своего отчаянья, всю надежду, всю ярость последней в жизни схватки. Где-то глубоко внутри он уже знал, что победа достанется не ему, и в этом знании таилось его поражение. Получив удар в лоб, Эсэ качнулся от неожиданности, потерял равновесие и опрокинулся на спину. Белоусов помедлил секунду, видно, тоже несколько сотрясённый ударом головы.
И это промедление позволило Эсэ приготовиться к следующему рывку казака. Как бы долго ни продолжалась схватка, её исход всегда зависит от одного мгновения, всё остальное время схватка представляет собой танец, повторяющий одни и те же движения. Мгновением, решившим этот бой, была секундная заминка Бориса Алексеевича Белоусова. Когда он бросился, наконец, вперёд, взмахнув ножом, Эсэ ловко откатился в сторону и встретил казака ударом лезвия в бок.
Матёрый вояка, прошедший через все превратности судьбы, охнул. Сжавшись в комок, он попытался закрыться от второго удара, но Эсэ был быстр, как молния, и вонзил нож в грудь. Внезапная опасность и быстрая смерть – как часто казак сталкивался с тем и другим, но в этот раз смерть выбрала его.