– Тогда веди к себе, – сказал Верещагин.
Подошёл Никифор с офицерскими ремнями и с оружием. На плече у него висела винтовка.
– А ты зачем своё оружие принёс? – спросил Верещагин.
– Вы ж «наган» берёте, вашбродь, вот и я моё ружьишко прихватил.
– Нет, – засмеялся поручик, – ты оставайся тут. Я просто прогуляюсь. Мне «наган» для острастки требуется. Неужто ты веришь, что они набросятся на нас?
– Я с вами, вашбродь, – насупился денщик.
– Нет, нет, Никифор. Считай, что у меня свидание с барышней.
– С барышней, ха! Ишь барышню выискали!
– Это уж не твоего ума дело! Словом, оставайся здесь.
– Слушаю, вашбродь! – с неохотой ответил Никифор и поплёлся к дому.
До избы, где обитала Арина, добирались поначалу пешком, затем на лёгкой обласке[9] из осины переправились через ручей на противоположный берег, а там снова пешком по лесу.
– Далеко от людей ты спряталась, – заговорил Верещагин после долгого молчания.
– Так легче.
– Если сторонишься людей, зачем же в деревню являешься?
– Многие у меня настои из трав покупают. Да мало ли чего ещё, – отмахнулась девушка.
– И что, все Ханты живут в стороне от русских деревень?
– Почему же… Там, в деревне, Хантов почитай половина будет, – отозвалась Арина. – Только не помнят они нашей веры, не соблюдают древних законов… Или боятся соблюдать…
– А ты не боишься?
– Чему быть, того не миновать… Там, подальше, – Арина махнула рукой, – есть посёлок Хантов. У них много нашего увидеть можно. Дважды в год жертву земле приносят, как заведено предками. Реке благодарность воздают. И вообще…
– Жертву? Это как?
– Оленя бьют, – отозвалась девушка, оглядываясь через плечо. – Сперва по голове ударяют, затем ножом в сердце. Я к ним стараюсь всегда сходить на праздники. Правда, родни там у меня нет, но разве это важно? Я с ними в одном Духе живу.
– Что за Дух такой?
– Как у православных – Святой Дух.
– А ты в Бога веришь, Ариша?
– Разве можно не верить в Бога? – удивилась она.
Верещагин пожал плечами и сказал:
– Я знаю таких, кто не верит. Или только говорит, что верит… Ты уж меня извини, если задену тебя словами, но сам-то я, пожалуй, не очень верю, разве только на словах.
Девушка резко остановилась и повернулась к нему, пристально глядя ему в глаза.
– Как же так? Почему вы сомневаетесь? В чём сомневаетесь?
Он опять пожал плечами. Затем расстегнул китель и показал нательный крест.
– Вот смотри! Конечно, я крещёный, Ариша, как почти все мы. Но это всё не то… Разве крестик может дать человеку веру?
– Не может… – Она покачала головой. – Много всякого есть… Можете, конечно, не верить, но ведь нога ваша зажила. Сразу зажила, разве не так?