Подбежав поближе, Верещагин понял, что пуля попала мужику сбоку в самое основание переносицы, почти в глаза, вырвав изрядный кусок лица. Сумасшедший корчился в луже крови, которая всё прибывала и прибывала. Из разинутого рта его шумно вылетало прерывистое дыхание. Безумец оказался силён, но жить ему оставалось совсем недолго.
– Ариша, как ты? – Верещагин спрятал «наган» в кобуру и взял девушку за плечи.
– Он умер, – подняла девушка глаза, – дедушка умер.
– Да, я вижу… Увы…
– Плохой год, – проговорила она, – очень плохой, жестокий, коварный…
– Жестокий, – повторил Верещагин.
Несколько минут он стоял без движений, глядя сверху на Арину, затем снял фуражку и провёл ладонью по волосам. Голова оказалась взмокшая.
– Вот, стало быть, какие дела, Ариша… – Верещагин говорил невнятно, будто сконфуженно. – Надо мне, пожалуй, в деревню идти, чтобы за урядником послали.
– Нет! – Голос девушки прозвучал решительно и даже грозно. – Нельзя в деревню с этим отправляться. Как только они там прознают, что Еремей тут застрелен, немедля все скопом кинутся сюда, как коршуны. Нельзя об этом говорить!
– Но он же деда твоего убил. И тебя тоже мог… Я только потому и стрелял в него. Твоей вины тут нет.
– Им всё одно. Прибегут и растерзают меня на куски или живьём сожгут… – Арина не поднимала головы и продолжала сидеть, поглаживая мёртвого старика по окровавленной груди.
– Но я не думаю, что мы должны скрывать, – неуверенно произнёс Василий.
– Если хотите, то вы ступайте, ваше благородие, – отозвалась тихонько она, – только никому не говорите, что видели здесь Еремея. Сами гостили тут, но ничего не видели. Ничего здесь не произошло. Нельзя про это…
– Нет, я не могу оставить тебя сейчас. – Он опустился рядом с ней на корточки и оглянулся на всё ещё подрагивавшее тело мужика, впившегося руками в окровавленную голову. – Куда же мы его денем? Не лежать же ему тут.
Арина оторвалась от дедушки и встала. Посмотрев на Еремея, она тихо выговорила:
– Помогите мне. Унести его надо.
Еремей оказался тяжёлым. Они волокли его минут двадцать вглубь леса. В конце концов Арина сказала, тяжело дыша:
– Давайте его сюда, на этот муравейник. – Она указала рукой на огромную муравьиную кучу.
– Ты хочешь его оставить здесь? Найдут ведь! – Верещагин старался не глядеть на изуродованное и залитое кровью лицо мужика, на которое сразу устремились чёрные муравьиные струйки, облепливая в первую очередь раскрытый рот и зияющую дырку на месте носа.
– Нет. – Она уверенно покачала головой. – Пока надумают ко мне прийти да вынюхивать здесь, от Еремея только кости останутся. У нас муравьи злющие, прожорливые.