– Скажите мне, – она смущённо подёргала Григория за рукав, – неужели это всё правда?
– Марья Андреевна, поверьте, что я намеренно подозвал Ивана, когда речь зашла об этом. Он не испытывает смущения, говоря о таких вещах, для него нет ничего странного и противоестественного в жизни. Он вырос среди таких причуд. А вот я…
– Что же вы? – Маша заглянула ему в глаза.
– Я тут давно, сударыня, это верно, однако, как я уже рассказывал, воспитывался я далеко от этих мест, поэтому имею привычку к другим нравам. Я не всё умею высказать прямо…
– То есть вас эта тема смущает? Я верно поняла? Смущает, как и меня? – В её голосе послышалось облегчение.
– Вы угадали, сударыня.
– Тогда скажите мне сейчас же, откуда вы родом, непременно скажите.
Григорий потёр ладонью шею, словно ему было душно, и отвёл глаза.
– В чём же дело, сударь?
– Я не люблю об этом… Но ежели вы настаиваете…
– Настаиваю, – Маша произнесла это слово строго, но улыбнулась, – хватит делать тайны. Да и не открою я никому.
– Я из Санкт-Петербурга, сударыня. Я там вырос, но решил покинуть свет… Вот как оно… Про то здесь никто ни сном ни духом… Я ехал два года, сам не ведая куда, и добрался наконец до края земли… Чего не умел, тому научился, но таким, как Копыто, так и не стал. Память, вишь ты, мешает, мысли идут по-другому…
– Память?
– Да, Марья Андреевна, память о прошлом.
– А Иван для вас пример? Неужели? И даже то, что он гораздо моложе…
– Моложе – это ерунда. Он тут свой, вот в чём суть. По крови свой, по духу, по всему. Его ничто не удивляет. А я до сих пор иногда слышу, как сердце ёкает от неожиданности, когда что-то примечу необычное… Для меня здесь много необычного. Да кто я тут? Шесть лет мну снег ногами, а мне уж тридцать три отмерило… Нет, я тут только гость, давний гость, но всё же гость.
– Стало быть, вы не казак, а просто одеты так?
– Казак или нет… Как говорится, попал в стаю – лай не лай, а хвостом виляй.
– Странно, – Маша задумалась, – очень странно… Вот вы из Петербурга, а я там никогда не была… Вы из Петербурга, вы ходили по столичным улицам, посещали балы, но бросили всё. А я только мечтала о том, как поглядеть столицу. И вот мы встретились с вами здесь. На краю света… Но в Петербурге, должно, разминулись бы, как вы полагаете? Непременно разминулись бы…
– Может, и так, сударыня. Может, просто не обратили бы внимания друг на друга. – Он посмотрел куда-то вдаль и будто бы увидел в ту секунду шикарные экипажи на Невском. – Да-с, та жизнь, слава Богу, далече. Ничего из того не осталось…
– А много ли было? Григорий внезапно посуровел и сделался почти старым.