– Разве у вас нет более достойного собеседника?
– Достойного? – Она пожала плечами. – Это такое понятие… Знаете, сударь, я ведь и впрямь поначалу видела в вас просто дикаря, не ужасного, не опасного, но всё же дикаря… Эта одежда, ножи, кличка, ваш приёмный отец… И вы тут всё знаете, а я не понимаю ничего. И вот вдруг я подумала: я здесь хуже самого необразованного человека, и ни моё происхождение, ни мои деньги не помогут мне на этой земле… А вы… Вы умеете читать следы на земле, распознаёте дорогу по звёздам… Я с трудом выучила немного по-французски, но изъясниться на нём не смогу. Вы же запросто беседуете с Чукчами и с Коряками на их наречиях. Так кто же из нас двоих образованнее? Как только ко мне пришло это, я не перестаю задаваться вопросом: чем определяется степень нашей образованности?
Маша взяла Ивана за руку.
– Вот я уже без боязни касаюсь вашей ладони.
– Разве прежде вы опасались сделать это? – удивился следопыт.
– Я привыкла к чистой коже, ваша рука казалась мне грязной, – смущённо улыбнулась она. – Вам трудно представить, насколько нелегко мне даются эти признания. Я воспитана по-другому, приучена говорить не всё… Богу угодно было лишить меня в детстве отца, а в девичестве матери и законного супруга. О муже моём бывшем я совсем не жалею, хотя и печально мне, что он наложил на себя руки. Если быть до конца честной, то виновницей смерти я должна признать себя. Однако я бы не появилась здесь, если бы он не покончил с собой. Стало быть, его смерть предопределила мою поездку сюда…
– Ничто не случается без причины, но мы редко знаем, зачем нам даётся то или иное испытание. Бывает, слабому человеку нужно тяжело заболеть, а то и едва не умереть, чтобы в нём вдруг раскрылись неведомые силы… Жизнь есть тайна, и управляет этой тайной ещё более великая тайна.
– Вот ведь как вы рассуждаете хорошо, – Маша застенчиво опустила глаза, – а советуете мне искать более достойного собеседника.
– Лучший собеседник – сама жизнь. Никто правильнее не посоветует, чем она, никто точнее не направит.
– Люди озлобливаются на удары, наносимые ею. – Маша пожала плечами, не зная, что надо ответить Ивану.
– Мы заслуживаем хороших взбучек за наши вольности. За то нас и колотит судьба.
Маше стало жарко, она распахнула полушубок, подставляя грудь, закрытую лёгкой рубашкой, весеннему ветру. Иван бросил на неё косой взгляд и улыбнулся.
– Что вас смешит? – не поняла девушка.
– Я вижу, что вы смущаетесь. Вам угодно вести себя более раскованно, но вы не можете позволить себе этого. Я заметил это ещё в тот раз, когда рассказывал вам про мягких людей.