– Этот взрыв должен привлечь внимание со стороны, – отвернулся от окна робот. – Это взрыв тревоги.
– Сколько он будет гореть? – глядя на огонь, спросил Хиггс.
– Четыре часа. – Бишоп сделал паузу и принялся докладывать все, что знал по этому поводу и что считал нужным сообщить: – Радиус свечения – тридцать километров, мощность – около сорока килотонн…
Хадсон еще раз бросил взгляд в сторону окна и скривился:
– Ни черта нам это не даст.
– Почему? – посмотрел на него Хиггс.
Хадсон вроде бы психовать не собирался; в нем говорил обычный пессимизм.
– Нас никто не заметит.
– Я не верю в это, – возразила Рипли неизвестно кому. Невыносимо хотелось спать.
– А почему мы не можем взорвать планету прямо отсюда? – невпопад поинтересовался Хиггс.
Он чувствовал себя не лучше.
– Потому что мы сами взорвемся вместе с ней, – невозмутимо пояснил Бишоп.
«А может, и лучше было бы: взорваться – и все, – снова начал хандрить Хадсон. – Во всяком случае, не придется долго ждать развязки. Раз – и все…» Его понесло:
– Еще четыре недели ждать! Да мы тут все сдохнем! Лучше гробы себе делать…
– Заткнись, – огрызнулся Хиггс. Меньше всего ему хотелось разбираться сейчас с чужими истериками.
«С ними всеми что-то происходит, – отметил искусственный человек, – Хотел бы я знать – что…»
– Да, ждать еще целых четыре недели, – незаметно поежилась Рипли. Смотреть, засыпая, в окно было уже невозможно – движение пара и дыма действовало не хуже сильного снотворного. Что-то она хотела сказать… Ага, вот: – Мы должны вызвать с орбитальной станции второй челнок.
Хадсон нервно промычал что-то неразборчивое. Можно было подумать, что у него внезапно разболелся зуб.
– Ну, и как мы его вызовем? – заговорил он голосом, готовым в любой момент сорваться на крик. – У нас передатчик не работает!
«Зачем я кричу? – одернул он себя тут же. – Так нельзя… Хватит!»
– Неважно, как именно, – упрямо мотнула головой Рипли. – Надо будет что-то придумать.
– Ни черта тут не придумаешь! Все равно все – к чертям! – снова не сдержался Хадсон.
Хиггс метнул в его сторону раздраженный взгляд.
– Заткнись! Заткнись!!!
– А как обстоят дела с передатчиком, который был в колонии? – поинтересовался Берт.
Рипли поджала губы. Само существование этого человека вызывало у нее нервное содрогание. Что бы он ни говорил, у нее возникало желание броситься на него и задушить на месте.
«Нет, не сейчас… Все равно он не уйдет от расплаты!» – уговаривала она себя, но не могла в это до конца поверить.
Он спокоен – значит, у него есть что-то про запас. Что-то особо мерзкое – на другое он не способен. Но как его замыслы разгадать?