«С какой стороны они могут напасть?»
Рука Бишопа потянулась к синему проводку.
«Спаять здесь, присоединить к трансформатору… В сроки укладываюсь»,
– размеренно текли его мысли, и лишь одна, как компьютерный вирус, выскакивала то и дело из глубины… души? Программы? Неважно. Бишоп спрашивал себя, откуда можно ожидать нападения, и всякий раз после этого вопроса все остальное уплывало.
«Наверное, что-то сломано и у меня… Это очень неприятно, – заметил Бишоп. – Надо будет провериться, когда вернусь. Если вернусь целым».
Темнота за городом сгущалась, но отсветы вызванного взрывом пожара и электрического зарева, пропущенные через рвущийся из поврежденных охладителей пар, прекрасно освещали панель передатчика.
Вообще пейзаж выглядел сейчас еще более фантастически, чем прежде, но любоваться им было некогда.
Особый колорит придавали ему ярко-голубые молнии, по неизвестной причине выписывавшие причудливые зигзаги вокруг наиболее высоких конструкций. Что-то творилось с комплексом, если не с самой природой: казалось, все вокруг дышало, вздыхало; где-то одиноко лязгал кусок металлической трубы, бьющейся в металлическую же стену, где-то стонала и всхлипывала рассыпающаяся аппаратура.
Бишоп ничего не замечал.
«Зачистить контакт… присоединить… закрепить, – скользили его мысли. – И все же интересно, с какой стороны могут напасть эти существа?.. О чем я думал перед этим? так, присоединить, закрепить… Потом проверюсь. Странно, почему я не могу определить, что это у меня сломалось – вроде бы я цел?..»
Искусственный человек продолжал работать, так и не поняв, что беспокоило его. Настоящие люди назвали бы такое состояние страхом…
А на корабле его стараниями челнок уже готовился к старту…
Этот участок лаборатории был отгорожен прозрачной стеной – Рипли специально выбрала его для Ньют как самый тихий уголок.
«Она, наверное, уже спит». Рипли направилась к кровати, ожидая застать там самую мирную их всех придуманных природой картинок – спящего ребенка.
Первый же взгляд на кровать заставил ее похолодеть.
Девочки не было.
Рипли закрыла глаза и снова открыла.
Никого.
«Она не могла никуда уйти… Я бы знала», – сердце Рипли бешено заколотилось; сказанные ею самою слова не успокаивали.
Мало ли, что не могла! Куда же она тогда подевалась?
Рипли затаила дыхание. Если здесь побывал Чужой и унес девочку, может, удастся в тишине услышать шорохи его движений.
«Нет, Ньют, не надо!» – взмолилась она, и тут же отогнала сразу все мысли: они могли помешать слушать.