При виде Алана Синтия подплыла к краю бассейна (сама она предпочитала «дом» на станции потому, что ее здесь реже дергали).
– Ну что, прибыл?
Алан улыбнулся одними глазами. Синтия, как всегда, была сердита.
– А что, были сомнения?
– Разумеется! Ты же начал крутить дела с моим папашей… Какую пакостную сделку он тебе предложил?
– Он предложил мне найти пропавший корабль, и я проторчал за компьютером почти двенадцать часов без всякого толку. Нигде и ничего нет. Эта штука просто испарилась в космосе.
– Жаль. – Синтия подтянулась на руках и села на край бассейна. «Настоящая русалка», – залюбовался Алан.
– Странно, судя по твоим словам, ты должна не слишком огорчаться неудачам такого рода…
– Ты дурак, – спокойно констатировала Синтия. – Если бы тебе удалось напасть на след, я бы уговорила Па и кое-кого еще помочь тебе занять место Эдварда: ужасно неприятный тип, его все терпеть не могут.
– Тогда почему держат?
– Слишком хороший работник. Ну что, пошли я тебе покажу твой будущий дом? Да, а из твоей компании тебя уже выперли?
– Пока нет. – Алан поморщился. Он не придумал ничего лучшего, чем сказать Каллагану, что принял предложение Крейга в целях более успешного ведения расследования. Впрочем, то же самое он сообщил и своей совести. Во всяком случае, если придется разочароваться в аферах нового родственника, всегда будет законное основание дать задний ход: переднего, мол, и не было вовсе.
Неожиданно под потолком замигала красная лампа.
– Что это? – привычно подскочил Мейер.
– Не знаю, – пожала мокрыми плечами Синтия.
– Тревога?
– Нет, всего лишь срочный вызов… да не обращай ты внимания – это не для тебя, а для папочки…
– Поклянись, что у тебя с Росой ничего не было, – в блеклых водянистых глазах Марты дрожала вода, готовая в любой момент покатиться слезинкой по пухлой щечке. Марта Паркинс могла бы быть хорошенькой (и была в свое время), если бы не постоянная готовность лить слезы по любому поводу и без такового. Впрочем, Кларенс женился на ней не за хорошенькие глазки – она была дочерью одного из прежних директоров, и именно этой «рохле» он был обязан удобной стартовой площадкой для карьеры. По-своему он уважал ее за это и даже почти любил, но часто не мог преодолеть отвращения перед краснеющим от рыданий лицом. И тем не менее все подозрения Марты были ее личной выдумкой – Кларенса женщины интересовали мало.
– Дорогая, – от этого слова Кларенса передернуло, – ну сколько раз я могу клясться, что у меня, кроме тебя и работы, ничего в жизни нет? Ты можешь проверить любой мой день по секундам – я бы просто не нашел времени для того, чтобы изменять тебе.