– Ладно. Роса, налей и мне чашечку… Дональд, ты знаешь, мне необходимо сегодня же быть у парикмахера.
– Это так срочно? – вяло удивился Крейг.
– Разумеется. Не могу же я несколько дней ходить с одной и той же прической!
«Обрати же на меня внимание, болван! – сердилась Цецилия про себя. – Ты что, ослеп и оглох? Ты мне нужен – я не могу быть одна!»
– Боюсь, что это невозможно, Сеси…
– О, нет! – Цецилия театрально сверкнула белками глаз. «Нет, я заставлю-таки тебя помнить обо мне все время!»
– Сеси… Давай выйдем, – он подхватил довольную этой просьбой Цецилию под руку и повлек ее в соседнее помещение, оказавшееся оранжереей.
– Сеси, пойми меня: я бы рад тебя развлечь, но сейчас это запрещено. Ты можешь делать все что угодно – но только в пределах этой станции.
– Может, мне подстричься наголо? – изящная рука с длинным маникюром взяла прядку волос и приподняла. – Как ты на это посмотришь?
– Сеси, ты всегда была умной женщиной, так что, будь добра, не дури.
– Дон, мне надоело быть умной женщиной – говорят, мужчины их не любят… Я хочу, чтобы ты меня любил, Дональд. Здесь, сейчас!
– Сеси… Ты требуешь невозможного!
– Ну хорошо, тогда я немедленно улетаю на Землю! – сверкнула она глазами.
– Это тоже невозможно… То есть невозможен как раз полет, а первое… Я просто сейчас слишком занят.
– Дон, я всегда помогала, чем могла, твоей карьере. (Это заявление было явным преувеличением – «помощь» проявлялась в основном в постоянном накручивании и подзуживании: «действуй активнее»). Но я – женщина, и мне невыносимо, когда ты об этом начинаешь забывать. Я не лезу в твои дела, но я хочу, чтобы ты уделял мне хоть несколько минут. Неужели и на это я не имею права?
Последняя фраза получилась с таким трагическим завыванием, что готовый уже сдаться перед логикой ее доводов Крейг тут же отпрянул. Как это часто бывает с плохими актрисами, Цецилия всегда переигрывала: хорошо начиная, она сводила все попытки на нет неудержимо прорывающейся фальшью. Вот и сейчас, играя «страдалицу» за дело мужа, она испортила весь эффект.
– Имеешь. Но я тоже человек, я устал, и у меня много дел. Кроме того, сюда в любой момент могут зайти.
– Пускай. – Цецилия прижалась к нему. – Пусть все знают и видят, что ты – мужчина!
– Сеси, я прошу тебя…
– Все. Я лечу. Мне нет дела до запретов, для меня ты обязан сделать исключение. Я же твоя жена!
– Сеси!
– Я сказала: или – или. Выбирай. Похоже, это мерзкое чудовище тебе гораздо интереснее, чем я. Ведь так? Ты – бездушный сухарь, и нечего удивляться, что твоя собственная дочь тебя терпеть не может! О, как я понимаю бедную девочку!