– Так что, – щурясь спросил он, – это был несчастный случай?
– Да! – с вызовом ответила Цецилия. Ее пальцы сильнее вцепились в пластик мини-огнемета.
«Пусть только попробует сказать, что это не так…»
– Ну что ж, – Паркинс утрированно поклонился, – тогда поговорим. Я спрашиваю тебя еще раз: Крейгу совсем плохо или есть шанс?
– А какое тебе дело? – Цецилия оскалилась. Худое лицо выглядело хищно.
– Ты мне нравишься, и можешь понимать это как хочешь. Ты – сильная, еще достаточно красивая, в тебе есть все необходимое для жены миллионера. Может быть, кроме одной мелочи – но она не так уж важна. Ты еще далеко не стара… Объяснять дальше?
Цецилия хмыкнула. Хотя мини-огнемет был относительно легок, долго держать его было неудобно.
«Чего он хочет? К чему это странное сватовство?»
– Если ты скажешь, что влюблен в меня, то мне остается только пожалеть, что тут нет психиатра. Это не в твоем стиле, Кларенс.
– Не будь такой самоуверенной. И потом – разве я говорил о любви? Тебе же не двенадцать лет, чтобы смешивать такие разные понятия. Я считаю, что наш брак будет выгоден обоим. Так как?
– Ты мне противен, – поморщилась Цецилия. – Но я подумаю. Хотя не слишком-то рассчитывай на мое «да». У меня есть свои планы относительно того капитала, что отписал мне в завещании Дон. С тобой я потеряю все – а ты все приобретешь за так…
– А несчастный случай? Ты же не считаешь меня дураком…
– Что?
– Такому свидетелю, как я, поверят. Убийц не любят, Сеси. Даже если ты сумеешь оправдаться – у тебя на это хватит денег, – тебя не пустят ни в один приличный дом, а для тебя это очень важно… Ведь так? – вкрадчиво спросил Паркинс, приближаясь к ней.
Мускулы на женских руках напряглись: Цецилия была готова защищаться. Быть декорацией в его доме, второй Мартой, повязанной по рукам и ногам? Ну нет…
– Так как мы договоримся? – Паркинс оперся руками о противоположный край стола. – Это был несчастный случай?
– Нет, убийство! – зло выкрикнула она, выдергивая из-под стола огнемет.
Длинный язык пламени, удивительно яркого и плотного, ударил в лицо Паркинса.
Цецилия била по нему огнем с неожиданно охватившим ее наслаждением: «Так тебе, мерзавец, так!..»
Враг вопил и корчился. Чтобы работать огнеметом было удобней, Цецилия обогнула стол и продолжала жечь уже упавший на пол труп. Как ни странно, крик все еще стоял в ушах – и это лишь разжигало ее ярость.
– Мама! Да что же ты делаешь?! – разобрала она наконец слова – и остолбенела.
Возле стены стояла Синтия. Лицо девушки было перекошено: ей казалось, что еще минута – и сознание уйдет.