- Тогда садись на корабль до Каунсил-Блаф, затем на поезд до Чикаго и езжай, повидайся с ней сам, - предложил Дру.
- Черт подери, я не могу, потому что эта ведьма специально сообщила мне о свадьбе только что, не оставив никакого времени на поездку. Она решила доконать меня во что бы то ни стало. На твоей же стороне молодость и изобретательность. Если кто-то и сможет добраться в Чикаго до начала свадьбы, - так это ты. А я буду твоим должником до конца своих дней.
Едва возникло опасение, что Дру отвергнет просьбу Калеба, тот использовал самое верное средство - воззвал к чувству долга молодого человека. Дело в том, что, подобно Вонгу, Дру был исключительно преданным и верным своему слову. Но он умел хорошо скрывать свои чувства.
- Виктория для меня все! - умоляюще говорил Калеб, не сводя карих глаз с загорелого лица Дру. - Я просто хочу увидеть ее, убедиться в том, что она счастлива. Разве это так много - ведь я был лишен возможности видеть ее в течение последних десяти лет! Я оплачу все расходы! - В качестве последнего аргумента Калеб развернул неподписанную телеграмму, которую комкал в руке, и устало улыбнулся:
- Может быть, это повлияет на твое решение. Погляди, кого подыскала моя бывшая жена в мужья нашей дочери...
Дру прочел телеграмму и нахмурился при виде имени жениха. Надо же - тот самый человек, который надул его при продаже скота, - высокомерный денежный мешок, которому принадлежал огромный скотный двор рядом с железнодорожными складами! Дру ненавидел тупого, наглого Хуберта Каррингтона Фрезье-младшего до сих пор. Мысль о том, что дочь Калеба выйдет замуж за этого мошенника, омрачила его настроение.
Калеб, не отрываясь, глядел на Дру, безмолвно призывая того согласиться. Он был суров и в то же время объят отчаянием.
- Но ты же понимаешь, что если я выкраду Викторию, то твоя бывшая жена начнет преследовать тебя, - проворчал Дру.
Слабая усмешка тронула губы Калеба. Она становилась все шире и наконец стала похожа на улыбку самого дьявола.
- В том-то и дело. У меня в запасе несколько словечек, припасенных для этой особы, и я хочу швырнуть их ей в лицо здесь, в гостиной моего роскошного отеля. Я очень давно жду того момента, когда смогу сказать ей все, что о ней думаю. А сначала я посмотрю, как ей понравится, когда у нее отнимут дочь. Пусть теперь она побудет в моей шкуре.
Дру встал с кресла, расправил широкие плечи и прошел по комнате, чтобы плеснуть в бокал бренди. Эта "охота на гусей" была ему смешна. Но он был готов в ней участвовать - ради Калеба. Слабостью Дру была жалость к бездомным собакам и любовь к безнадежным делам. Хотя он был предан своей семье и друзьям, но женщинам пока не удавалось использовать эту черту его характера. Дру хорошо знал, что большинство женщин в этой части страны сделают и скажут что угодно, лишь бы присосаться к богатому мужчине, нажившему состояние на добыче золота. Его отношения с женским полом до сих пор были неглубокими и недолгими, никакие узы его ни с кем не связывали. Свое сердце он хранил для братьев и для Калеба.