Окрестности были голыми и зловещими, словно поверхность мертвого солнца, поэтому опасные создания вроде синдиков, шамбов, эрбов и виспов предпочитали обходить эти места стороной, что было единственным греющим душу Кугеля обстоятельством. Шаг за шагом Кугель продвигался вперед, нога за ногу: вверх по очередному склону, с которого открывался обзор на бесконечную череду бесплодных холмов, и вновь вниз, в ложбину, с пробивающимися кое-где ручейками, питавшими скудную растительность. Там Кугель время от времени находил рамп, лопухи, скволликсы, а иной раз даже какого-нибудь зазевавшегося тритона, которые хотя и не насыщали его, но все же заставляли на время умолкнуть голодное урчание в его животе.
Шли дни. Восходящее солнце, бледное и неяркое, всплывало на темно-синем небе, время от времени будто бы окутанное колышущейся и мерцающей иссиня-черной дымкой, чтобы наконец, словно исполинская пурпурная жемчужина, опуститься на западе. Когда темнота делала дальнейшее продвижение невозможным, Кугель заворачивался в свой плащ и пытался немного поспать.
В полдень седьмого дня Кугель, спустившись по склону, набрел на заброшенный сад. Там он нашел несколько сморщенных ведьминых яблок, которые умял в один миг, после чего отправился в путь по старой дороге. Через милю дорога привела к почти отвесному берегу реки, откуда открывался вид на бескрайнюю равнину. Прямо у реки притулился маленький городишко, изгибавшийся к юго-западу и исчезавший в тумане.
Кугель с живейшим вниманием оглядел представший пейзаж. На равнине он увидел заботливо возделанные огороды, все правильной квадратной формы и одинакового размера, по реке плыла рыбачья шаланда. «Какая безмятежная картина», — подумал Кугель.
С другой стороны, город строили в странном и старомодном стиле. Скрупулезная правильность, с которой дома окружали площадь, говорила о том, что его обитатели люди старых правил. Дома походили друг на друга, каждый из них представлял собой строение из двух, трех или даже четырех приземистых луковиц, уменьшающихся в размере, причем самая низкая из них всегда была окрашена в голубой, вторая — в темно-красный, третья и четвертая — в тусклые оттенки охры и черного соответственно. Дома венчали шпили из причудливо переплетенных железных прутьев большей или меньшей высоты. Трактир на берегу реки являл образец более простого и свободного стиля и был окружен чудесным садом. Внезапно Кугель заметил, что с востока по берегу реки приближается караван из шести повозок с высокими колесами, и всю его нерешительность как рукой сняло — в городке, очевидно, к чужестранцам относились вполне терпимо, и он размашисто зашагал вниз по холму.