Эти предметы Кугель одобрил, так как они способствовали хорошему ходу корабля и создавали удобства для экипажа. С другой стороны, он никак не мог взять в толк, зачем вдоль левого и правого борта тянутся топорные подвесные не то мостки, не то поплавки, висящие всего в нескольких дюймах над водой. Кугель прошелся вдоль причала, желая получше рассмотреть странные приспособления. Может быть, они задуманы как прогулочные палубы для пассажиров? Пожалуй, этому мешали хлипкость сооружения и досягаемость для волн. Может, они служили для того, чтобы пассажиры и экипаж могли со всеми удобствами купаться в море и стирать одежду в штиль? Или предназначены помочь команде ремонтировать обшивку?
Кугель выбросил эти вопросы из головы. Зачем придираться к мелочам, если «Галанте» с комфортом доставит его в Порт-Пергуш? Главной его заботой сейчас были обязанности червевода, о которых он не имел ни малейшего понятия. У Вагмунда, занимавшего эту должность до него, болела нога, и помогать он наотрез отказался.
— Начинай с самого начала. Поднимись на борт, посмотри на свою каюту, разложи пожитки: капитан Баунт человек суровый. Как обустроишься, ступай к Дрофо, он главный червевод, вот пусть и рассказывает о твоих обязанностях. На твое счастье, черви сейчас находятся в отличном состоянии, — ворчливо заявил Вагмунд.
Пожитками Кугель еще не обзавелся, зато в кошельке у него лежал предмет огромной ценности: «Нагрудный взрывающий небеса фейерверк». Стоя на пристани, новоиспеченный червевод обдумывал хитрый план, как уберечь «Фейерверк» от воришек.
Забившись в укромный уголок за штабелем ящиков, Кугель снял свою элегантную трехъярусную шляпу. Отцепил аляповатую пряжку, скреплявшую поля шляпы, и осторожно, чтобы не обжечься, прикрепил на ее место чешуйку. Теперь «Фейерверк» выглядел как обычная пряжка, а старую Кугель спрятал в карман. Он вернулся обратно к «Галанте», поднялся по сходням и вышел на среднюю палубу. Справа размещались гальюн и трап, ведущий на квартердек. Впереди, на носу, лежал форпик, там располагались камбуз и столовая для экипажа, а внизу, под ними, — кубрик.
В поле зрения Кугеля попали три человека. Первым был кок, посетивший палубу, чтобы сплюнуть за борт. Второй, высокий и тощий, с лицом трагического поэта, стоял у леера и о чем-то размышлял, глядя на водную гладь. Подбородок его украшала жидкая бороденка цвета красного дерева, волосы того же оттенка были повязаны черной косынкой. Этот тип так увлекся своими мыслями, что не удостоил Кугеля даже взглядом. Третьим был мужчина, только что опорожнивший ведро за борт. В глаза бросались его густые, белые, коротко подстриженные волосы и рот, напоминавший узкую щель, на красном лице с квадратными челюстями. Кугель решил, что это стюард, хотя сия должность никак не вязалась с грубоватым, даже суровым обликом человека. Из всей троицы только этот тип и обратил внимание на Кугеля.