Галина Михайловна при этом улыбнулась и закрыла глаза. Ей было просто очень, очень хорошо. Как летним вечером на пустынном пляже у теплого спокойного моря, когда солнце уже не палит, а нежно греет, слышится легкий шелест волн и охватывает сладкая истома.
* * *
Двигатели ещё не остановились, а к самолёту уже подкатили трап. Все спешили. При спуске по трапу Алексей бережно поддерживал Галину Михайловну под локоток. В свободной руке он нес свой лёгкий кейс, прикрывая им непросохшее пятно на брюках.
Когда они спустились вниз, Галина Михайловна подошла к стоящему внизу какому-то человеку в форме и принялась его расспрашивать. При этом она временами поглядывала на Алексея. Ей было приятно, что она может вот так свободно разговаривать и на французском, не теряясь, без всякого напряжения и с достоинством.
Вернувшись к ожидавшему её Алексею, она сказала:
— Надо сначала получить наш багаж. А офис — это в основном здании.
Совсем недолго подождав, они получили свои чемоданы и встали на длинную ленту транспортера, доставившего их в основное здание.
Нужный им офис оказался совсем рядом. Алексей с чемоданами остался ждать, а Галина Михайловна постучала и вошла в офис. Это было совсем небольшое помещение, в котором стояло два стола и большой конторский шкаф. За одним столом сидела женщина лет сорока, за другим — совсем молодой смуглый парень. Богатова поздоровалась и обратилась к женщине:
— Извините, вы говорите по-английски?
— Да. Что вы хотите?
— Очень хорошо. Я хотя и говорю на французском, но плохо. Неделю назад тут с нашим пассажиром случилось несчастье, он умер в самолете. Его родственница дала мне доверенность на получение чемодана, который был в багаже. Могу я получить этот чемодан?
Таможенница прочитала текст доверенности и паспорт Богатовой. Потом вынула из стола большой журнал и нашла нужную запись. Что-то переписав из доверенности в журнал, она сняла копию паспорта.
— Все в порядке, — сказала она Богатовой. — Вы получили свой багаж?
— Да, конечно. Мой чемодан здесь, в коридоре.
— Этот чемодан на складе. Через пять-семь минут я вам его доставлю.
Довольно скоро она появилась в том же тоннеле, везя на тележке чемодан, и протянула Богатовой папку с пришпиленной к ней бумагой:
— Распишитесь здесь, пожалуйста.
Оставив чемодан на тележке, женщина что-то сказала Галине Михайловне, улыбнулась и ушла.
Сумбат ждал в толпе встречающих с листом бумаги, на котором было написано «Госпожа Богатова». Галина Михайловна подошла к нему, поздоровалась и представила Алексея. Сумбат ей не понравился. Грузный, одетый в дешевую голубую тенниску, из-под которой везде — и на руках, и на шее — прорывалась обильная курчавая растительность. Какие-то потертые, старые джинсы. Хмурый, насупленный, как будто нехотя бросающий слова, он разительно контрастировал с легким, элегантным и приятным Алексеем. Правда, Галина Михайловна тут же вспомнила, что предмет их встречи не должен был располагать к веселью, так что немногословность и мрачность Сумбата могли быть вполне-объяснимыми.