В дверь кабинета начальника управления Ходунова кто-то постучал.
Ходунов перестал писать и поднял глаза. Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Шутикова из отдела международного сотрудничества.
— Можно, Александр Петрович? — спросил Шутиков.
— Заходи, Леонид Павлович. — Ходунов приподнялся и пожал руку вошедшему как-то боком Шутикову. — Садись. Ты извини, бумага срочная.
— Да что ты! Это ты меня извини. Я подожду.
Шутиков положил локти на маленький столик, стоявший в торце большого стола, за которым сидел Ходунов, и, подперев подбородок, озабоченно сдвинул брови. На Шутикова это было совсем не похоже. Человек он был легкий и веселый, и обычно улыбка не сходила с его лица.
Отдав бумагу печатать в соседнюю комнату, Ходунов сел в кресло и внимательно посмотрел на Шутикова.
— Что-то случилось?
Шутиков опустил глаза и покрутил головой. Потом он виновато посмотрел на Ходунова и, криво улыбнувшись, нехотя сказал:
— Похоже.
— На что похоже? — Ходунов нахмурился и сразу стал похож на строгого преподавателя, экзаменующего нерадивого студента. — Ну, может, ты объяснишь мне всё внятно?
Шутиков виновато посмотрел на него, вздохнул и уже тверже сказал:
— За мной следят. Они меня вычислили.
Ходунов откинулся в кресле и молча сосредоточенно смотрел прямо на Шутикова. Тот, видимо, получив облегчение от того, что главное он уже сказал, почувствовал себя свободнее.
— Расскажи все по порядку. Только все. — Ходунов сделал ударение на последнем слове. — Ты меня понимаешь?
— Понимаю, — вздохнул Шутиков. — Конечно, понимаю. Ну, извини.
— Ладно, давай по сути.
— Ну, видишь, я ведь ожидал, что они проявятся, поэтому последнее время был настороже. В пятницу вечером я заметил звук такой характерный, когда говорил по телефону из дома. Ну, ты сам понимаешь, — Шутиков криво усмехнулся, — я-то в этих делах понимаю. Бывшая специальность как-никак.
— Прослушивали?
— Да и продолжают. В субботу рано утром мы на дачу поехали. Там ничего такого я не заметил. Вчера днём приехали в Москву, и я вечером решил специально пройтись. Определил четко. Следят. Причем довольно грамотно.
— Да. — Ходунов вздохнул. Лицо у него было огорчённым и сердитым. — Все как и должно было быть. Такие вещи сами собой не рассасываются. Смотри, вся эта история с чемоданом началась… Когда это было?
— 17-го. 17 мая. В субботу.
— А сегодня у нас… Второе июня, понедельник. — Ходунов снова вздохнул. — Ну, да, больше двух недель. Вполне хватало времени. Что ты мне прямо с утра-то не сказал?
— Да я с утра должен был в МИД заехать.