2. Пленум невеселых композиторов
В начале марта по Свердловску прокатилась весть: приглашают в Питер с концертами, да не просто с концертами, а на выездной пленум Союза композиторов, где будут все советские махры от композиции, а играть придется чуть ли не с «Аквариумом». Впечатление новость произвела ошеломляющее, рок-н-ролльная жизнь была напрочь парализована, все с жаром обсуждали, ехать или не ехать. Общественность разломилась на сторонников — кто помоложе, и противников — кто постарше и поопытней. К слову сказать, те, кто постарше к тому времени были в общем-то без работы, но зато с жаром запугивали отчаянных храбрецов, которым как раз было, что показать.
Наусы оказались в эпицентре, поскольку выяснилось, что на собственно пленуме вкупе с Аквариумом выступать предстоит именно им. Сейчас уже трудно понять ту атмосферу, но это на самом деле было страшно. Тем более, что Дима и Слава не очень-то в себя верили, Кормильцев не верил никому вообще, а друзья и приятели не хотели в них верить… Пантыкин, к мнению которого всегда старались прислушиваться, на каждом углу агитировал против, а сущая сумятица в головах началась с приездом Майка: он сообщил, что на сцене ЛДМ выступать нельзя ни с Аквариумом, ни с прочими ленинградскими супергруппами, потому что «они вас сделают»… Атмосферу нагнетали все подряд, включая людей просто посторонних, и все подряд боялись. Правдами — неправдами пытались «отодвинуть» от поездки Шахрина, хотя никто не знал, зачем, собственно, его вместе с «ЧайФом» отодвигать… Бутусова Белкин «уговаривал» чистой водкой, ему почему-то страшно хотелось ехать, хотя сам боялся, быть может, сильнее прочих.
В результате вылетели 3 апреля в Питер, пребывая в состоянии недоумения и нерешительности, в составе «Нау», Белкин и «ЧайФ». По дороге бедокурили, подъехали на Икарусе к святому для каждого советского рокера месту по адресу Рубинштейна 13, где вой произошел беспричинный, но изрядный. В ЛДМ устроились по номерам, и в первый вечер никто — ко всеобщему изумлению — даже не напился.
Утром следующего дня началась форменная паника: потерялся Лешка Могилевский. Должен был прилететь, но задержался по причине похода на какую-то свадьбу, где нарезался и самолет проспал. Тон задали «чайфы», концерт происходил в 12.30 дня, народу набралось от силы ползала, но чайфы вышли на подвиг, и они его совершили. Махры в виде Бутусова, Умецкого и Белкина напряженно наблюдали из-за кулис, как встает на уши огромный, пусть полупустой, ЛДМовский зал. Махрам становилось все тревожней.