3. Горький плод лауреатства
К концу 89-го вокруг имени «Nautilus Pompilius» витала таинственность, ни поклонники, ни газетчики, а подчас и друзья не знали толком, что же происходит. Да что там поклонники, вот выдержка из интервью Ильи Кормильцева, данного корреспонденту газеты «На смену» в начале декабря: «Этот год я занимался не столько „Наутилусом“, сколько другими вещами. С трудом представляю сегодня, чем они („Наутилус“ — Л.П.) занимаются. Приходится судить по конечному результату. Последний раз я их видел по телевизору. Это произвело на меня удручающее впечатление.» (9.12.1989.)
Илья несколько лукавил, потому что и знал, и виделся, но заявление показательно до чрезвычайности. К тому времени поэт «собирал манатки», он тоже не выдерживал конкуренции с Умецким, а Умецкий тоже писал стихи, активно писал, и жена его писала… Кормильцев редактировал в Свердловске журнал «МИКС — Мы и Культура Сегодня», активно занимался художественным переводом, переводил и просто так, синхронно, чем, собственно, на жизнь и зарабатывал, пробовал себя в прозе. Как это ни странно, спасла ситуацию премия Ленинского комсомола за 1989 год. По поводу присуждения которой и было дано интервью поэта, в нем он объяснял причины своего от этой премии отказа.
Выдвижение на такую премию — дело долгое, хлопотное, с бумажками и документами, с фотографиями претендентов… Свердловские комсомольцы искренне считали, что совершают для «Нау» великое благо, а что считали в ЦК ВЛКСМ — им видней, в ЦК, но премию после долгих мытарств присудили и… «Русская служба Би-Би-Си» передала отречение от нее одного из трех лауреатов, поэта Ильи Кормильцева.
Заметим по ходу, что это было едва ли не единственное столкновение «Нау» с политикой. Как ни странно, авторы «Скованных одной цепью» и «Шара цвета хаки» в дело реально-политического преображения Отечества нашего старались не лезть. Лишь однажды бес их попутал поучаствовать в сборном концерте в поддержку демократов, то были времена выборов в Верховный Совет РСФСР, времена всенародной поддержки «демократических тенденций», в качестве носителя которых и возник Геннадий Бурбулис. «Носитель» страшно нервничал и, поскольку сам бутылку купить не догадался, быстренько самоопределился в виночерпии. А бутылка была музыкантская, горбачевская, дефицитная. Бурбулис дрожащей рукой разливал и себя не забывал; рокеры косились …
«Сейчас понятно, что Геннадия Эдуардовича Бурбулиса нельзя было выбирать даже в управдомы, — признавался впоследствии Илья Кормильцев („Солидарность“, N9, 93), — но мне не стыдно, потому что Геннадий Эдуардович нам ничего не платил… Таким образом, это была действительно народная поддержка, пусть ошибочная…» Тогда же самому Кормильцеву было сделано предложение на предмет выдвижения в народные депутаты ультрамодного, освященного массой «демократических» имен, Верховного Совета РСФСР. Если вспомнить, что именно тогда в высшие органы законодательной власти без труда попадали и модные телеведущие, и шарлатаны, и просто психопаты, лишь бы подемократичней, нетрудно предположить, что перспектива проникновения Кормильцева в Верховный Совет была более чем реальной. Однако Илья Валерьевич крякнул и от всенародной поддержки наотрез отказался.