И не важно, что да как, по закону она его.
Or мысли, что она заигрывала с другими мужчинами, была с другими мужчинами, что какой-то идиот в военной форме обучал ее восточному искусству любви и бог знает чему еще… от этой мысли у него все внутри переворачивалось.
– Бэйбери… – озабоченно пробормотал Шоу.
Джастин отвернулся. Он не намерен сейчас ни с кем обсуждать свою жену, потому что, когда он думает о ней, его мысли теряют всякую рациональность. Не остается ни следа от его обычной сдержанности и рассудительности.
Его мысли о Виктории дики и просты: «Моя. Моя. Моя!»
К тому времени как Виктория вошла в маленький домик в непритязательном районе неподалеку от Сохо-сквер, от бравады, которую она демонстрировала на балу, не осталось и следа.
– Добрый вечер, госпожа! – проговорил глубоким голосом дворецкий и потянулся к ее плащу.
Виктория помедлила: ее мысли вновь проникли на запретную чувственную территорию. Дворецкий мягко потянул плащ, и она освободилась от него с извиняющейся улыбкой:
– Спасибо, Дженкинс!
Пошатываясь, Виктория двинулась через переднюю в гостиную.
– Принести вам что-нибудь, мадам? – спросил он с неподдельной заботой в голосе.
Виктория покачала головой, закрывая за собой дверь:
– Нет, спасибо, мне ничего не нужно.
Дрожащей рукой она потянулась к бутылке шерри. Нет, кое-что ей все-таки нужно, но дворецкий тут ей ничем не поможет. Ей нужно немного здравого смысла.
Она щедро плеснула шерри в стакан и попыталась успокоить расшалившиеся нервы. Невероятно трудная задача, учитывая, что ей сегодня пришлось пережить.
Она коснулась губ пальцем. Они до сих пор хранят вкус Джастина. Грудь после его ласк оставалась тяжелой и горячей.
– О, ты рано сегодня.
Виктория вскочила: ее лучшая подруга, Мара Фарнсуэрт, вошла в гостиную и прикрыла за собой дверь. Виктория сделала вид, что все в порядке, и слабо улыбнулась Маре. Ей не удалось провести подругу: темно-синие глаза Мары отразили тревогу. Она пересекла комнату и успокаивающим жестом обняла Викторию за талию.
– Трудный выдался вечер, да? Лорд Ричен опять пытался тебя облапать? – Мара подвела ее к диванчику у камина.
Виктория покачала головой и села. Жалких поползновений пожилого джентльмена недостаточно, чтобы ввести ее в такое состояние. Нет, на это способен только очень сильный, очень страстный мужчина.
– Джастин здесь. – Она опустошила стакан и закашлялась.
Мара вскочила на ноги, прикрыв рот узкой ладонью – жест потрясения.
– Нет. Быть не может! Наши источники…
Виктория со звоном поставила стакан на столик.
– Наши источники, очевидно, ошиблись. Он сегодня присутствовал на званом вечере.