– Эй, Тобиас, – голос Билла Бауи был понижен до уровня, приличествующего больничной палате. – Могу я войти?
Тобиас провел тыльной стороной ладони по бедру Перис сверху вниз.
Перис затрепетала.
– Я не скажу ей ничего, пока не придется объявить, что мы любим друг друга, – прошептала Перис. – Честное слово, я знаю, если надо, Синтия все для меня сделает.
Тобиас хотел что-то сказать, но удержался, посмотрел ей в глаза и принял решение:
– Положимся на твои чувства. Синтия так Синтия. – И добавил громко: – Входи, Билл.
Сидя на полу со скрещенными ногами, Перис склонилась над столиком, стоящим перед кушеткой. Она пыталась сосредоточиться на эскизе заколки для свитера из витой серебряной нити – и не слушать раздражающего постукивания босых ног Синтии.
– Я по-прежнему уверена, что Тобиас что-то затеял.
Перис подняла свою кружку и отпила немного кофе.
– Ты говоришь это как минимум двадцать раз каждую минуту.
– Не преувеличивай.
– Ну тогда двадцать раз за время любого нашего разговора.
– Сегодня утром в газете появилась очередная статья, – Синтия внимательно рассмотрела один из своих ногтей и, судя по всему, отнеслась к нему неодобрительно. – Там сообщается, что Попс больше ни с кем по радио не разговаривает. Они рассуждают на тему, как бы он и вправду не морил себя там голодом.
– И как раз тогда, когда Эмма решила отправиться в круиз на Аляску, – Перис покачала головой. – Я могла бы… отговорить ее. Но я не собираюсь просить помощи у полиции. Они и так уже думают, что Делайты и Квинны – криминальный вариант ссоры ипохондриков.
– Расскажи еще раз, что этот гад ползучий, который сюда пролез, тебе сделал?
Перис крутила между ладонями свою кофейную кружку и задумчиво смотрела на Синтию.
– Если не возражаешь, мы не будем на этом останавливаться, – Перис беспокоило то, что ее сестра была зациклена на вопросах секса, в особенности если дело касалось какого-нибудь извращения.
– Мне надо, чтобы сегодня вечером ты пошла со мной в гости, – сказала Синтия неизвестно в который раз с тех пор, как пришла к Перис сразу после завтрака.
Перис правильно угадала – только что-то лично важное могло заставить Синтию подняться в час, который она считала неприлично ранним.
– Перис?
– Я не могу. – Она не виделась с Тобиасом целую неделю после их встречи в госпитале, но по телефону они разговаривали ежедневно… и еженощно. – В своей теории конспирации Тобиас может и ошибаться. Но на меня напали; напали и на него. И нет сомнения, что это сделал один и тот же человек.
– Я не понимаю, почему держать тебя здесь взаперти считается лучшим способом сохранить тебе жизнь до ста десяти лет. В конце концов, на крышу дома может упасть самолет.