Александр Петрович и вероятностный Демон (Фирсов) - страница 12

- Вот вам, - удовлетворенно сказал Демон, подбирая горячий осколок и перебрасывая его с ладони на ладонь. - Вы второй человек в мире, в которого ударил метеорит. Первым был японский шофер. Можете камушек взять на память. А еще лучше - отвезите в Метеоритную комиссию Академии наук. Там вам подтвердят, что это не просто метеорит - это первый тектит, найденный на территории нашей страны. Только заверните во чтонибудь. - Он протянул камень присмиревшему Александру Петровичу, который уже понял, что все это не к добру, и теперь с тоской ждал, что последует дальше. На него вдруг напал такой страх, что захотелось крикнуть "Милиция! На помощь! " и броситься бежать. Но он не стал этого делать, понимая, что от вредоносного влияния пробабилитности даже самая лучшая в мире милиция спасти не сможет.

- Так вот, уважаемый Александр Петрович, переходим к делу. Вы, как я уже сказал, являетесь маловероятным состоянием материи. Вы можете возразить, что таких, как вы, пять миллиардов. В планетных масштабах - это нуль. Почти нуль. Вы маловероятны и продолжайте оставаться таким. Вашей физической маловероятности в ближайшее время ничего не грозит. Я не буду предсказывать вашу судьбу. Пускай все идет своим чередом, установленным природой. Меня интересует моральный, духовный аспект проблемы. Беда в том, дорогой Александр Петрович, что вы поддались влиянию моего брата. А духовная энтропия - это так же гадко, как энтропия физическая.

- Дух - это нематериально. Это - фикция, - попробовал возразить Александр Петрович.

- А какая вам разница. Я работаю и в нематериальной сфере. Так вот, я уже говорил вам, что высшая моя обязанность и высшее для меня наслаждение - создавать маловероятные ситуации, процессы или физические тела. Физически вы маловероятны - и я доволен. Когда вы умрете и распадетесь на окислы, соли и прочее, я буду грустить, потому что вы перейдете в более вероятное состояние. То же самое и в духовной сфере. Я люблю людей храбрых, решительных, самоотверженных, люблю летчиков-испытателей, полярников, спортсменов. Люблю гениев и героев. Ведь это - наименее вероятные состояния духа. Мне по нраву, когда вчерашний плотник становится академиком. Я люблю, когда мозг человека жадно поглощает информацию, когда люди учатся. Люблю влюбленных - ведь это тоже маловероятное состояние. И я не люблю равнодушных, успокоившихся. Духовная энтропия - мой самый жестокий враг и самая опасная для вас болезнь. Как мне жалко, что вы тоже заболели этой болезнью!

- Ничем я не болен, - возразил Александр Петрович, недавно прошедший диспансеризацию. - И вообще, вы говорите странные вещи. Я Бы попросил вас...