Впрочем... страстью это называть было нельзя. Это было неистовство и... трогательная нежность. Жажда обладать и... страх причинить боль. Мгновения блаженства, в которых растворилось время, моя мощь, власть, стремления, выдержка и... стыд, испытанный впервые в моей жизни. Я не сожалел о том, что произошло, но мне было невыносимо больно от того, что это не она сама потянулась ко мне, ища моего тепла. Не ее губы возжелали моего поцелуя. И все это стало для нее лишь сном.
Более ярким и реальным, чем тот, в котором оказался мой начальник охраны. Но... сном.
И когда я покидал остров, в его глазах была та боль, что могла стать отражением моей, если бы мне не удалось ее скрыть.
- Даже находясь на базе, ты не сумел понять главного. - Я оказался рядом с ним быстрее, чем он сумел это осознать.
И для него это стало хорошим уроком - я был слишком близок, чтобы выпустить из себя с трудом контролируемое чудовище, которым был на самом деле. И когда он непроизвольно отступил назад, как сделал бы любой, кроме Сэнара и Айласа и... возможно, Леры, я смог слегка расслабиться: все, что я теперь скажу, крепко отложится в его памяти.
- Она не просто человеческая женщина. Она - маг Равновесия. И мы можем рассуждать о ее характере только до тех пор, пока не принимаем этого во внимание. Потому что ничего из того, что она уже нам демонстрировала, не показало ее сущности, которую она еще и сама не осознала. Я уже не говорю о сути Равновесия, носителем которого она является.
- Мой Ялтар считает, что она - опасный противник? - Его голос прозвучал с каким-то насмешливым равнодушием, но он не смог скрыть от меня того напряженного ожидания, с которым готовился услышать мой ответ.
И я его не разочаровал.
- На Дариане сейчас нет страшнее существа, чем она. И если она догадается об этом...
Но он не поверил. Глупец... Даже имея возможность чувствовать меня, он все равно не поверил.
Но это была не его вина, а, скорее, моя. Он, как и многие из тех, кто меня окружал, так привыкли к моей неуязвимости и непогрешимости, что начали принимать мою игру с Лерой за незатейливое развлечение, которое я себе позволил, чтобы добиться своего. Даже не допустив мысли о том, что я просто не даю ей возможности обрести то самое равновесие, в котором начнут окончательно раскрываться ее силы. А то, что это произойдет именно в моем мире, сомнений уже не вызывало.
И все, что я мог: как можно дольше оттягивать этот момент, делая все, чтобы к этому времени, все необходимое для воплощения моего замысла уже произошло.