Я не смотрел на Леру, пока говорил. Мой взгляд, так же как и моя память были очень далеко отсюда, скользя из далекого прошлого, перебирая дни и события, лица, слова, встречи, схватки. Видя в них себя, Вилдора...
Его бесстрастные глаза, за выжженной пустошью которых, то скрывалась неутоленная ярость, то стонала лопнувшей раной горечь....
Как он смотрел в глаза своей матери, умоляя ее взглядом не позволить отцу взять на свое ложе его Единственную, и как надежда сменилась ужасом, когда она молча вышла за дверь, давая свое молчаливое согласие...
Как кинжал, мирно покоящийся сейчас в ножнах на поясе у госпожи, вонзился в грудь любимой им женщины, за мгновение до того, как окутавший новорожденную Асию Хаос добрался до ее души...
Как опустилась на снег Лера, впервые ощутив в своих руках тяжесть Пронзающего, а Вилдор отступил в ночную мглу, понимая, что опоздал встретиться с ней первым....
Как...
Я поднял взгляд, ощутив сгущающееся с каждым мигом напряжение. Лицо госпожи было бледным, ее губы пытались что-то произнести, а глаза... смотрели мне за спину.
И пусть я еще не видел того, кто стоял там, но я уже знал, чей слух стал невольным свидетелем моих слов.
Глава 8
Олейор Д'Тар
Ночь решила повеселить меня кошмаром. Впервые в моей не столь уж и короткой жизни. Не скажу, что тревога никогда не посещала меня во сне, но... чтобы обернуться покрывающей сердце корочкой льда... такого еще не было.
Вскинувшись от ощущения необратимой потери и осознав спустя несколько мгновений, что с реальностью происходившее никак не связано, я попытался вспомнить, что же послужило причиной пережитого ужаса. Но... память отказалась вернуть увиденное. Оставив лишь очертания любимого лица и бездну, в которую я летел, не имея возможности хотя бы за что-нибудь зацепиться.
Хорошо, что край неба уже слегка посветлел, предупреждая о скором наступлении утра, так что мне не было нужды пытаться заставить себя вернуться в объятия сна, убеждая, что телу нужен отдых. Прекрасно понимая, что если и нужен, то не такой.
Прохладная вода освежила пылающую кожу и смыла едва не обернувшуюся соленым привкусом на губах горечь, а оказавшийся в моей гостиной Гадриэль, вернул к жизни множество проблем, требовавших моего пристального внимания.
Предаваться унынию было некогда.
- И с каких это пор у тебя бессонница? - не пряча ворчливых ноток уточнил я у развалившегося в кресле друга.
Замечая в его кажущейся безукоризненности признаки того, что он еще даже и не ложился. И если я был прав... а я был прав, то это была вторая ночь после того, как он получил мое разрешение на брак, которую он провел не со своей невестой.