В телефонной трубке что-то клацнуло, и заспанный женский голос надменно поинтересовался, кто звонит в такую рань.
– Андрей Андреевич Горский, доктор наук, искусствовед, – ласково сообщил Горский своей неизвестной собеседнице.
На другом конце телефонной линии послышалось трусливое «ой», и уже через секунду участник «Global Tool» Илья Ведищев застенчиво извинялся за подругу.
– Двенадцать часов дня, а вы еще спите, – прохладным голосом пожурил его Горский. – У нас непредвиденные изменения. Срочно вызывайте грузовик и везите «Ложку» со всей механикой в Манеж. Нет денег? Пусть водитель ждет, я расплачусь! Только сразу начинайте монтировать! Собирайте прямо на пандусе у главного входа. Я прибуду к пяти, в шесть открытие для прессы, собери всю группу и будьте готовы.
Горский положил трубку и задумчиво уставился в окно.
– Теперь мне все ясно.
– Что ты имеешь в виду, Андрей?
– Дольф так темнит и суетится, потому что хочет показать этой американской ведьме только своих художников.
– Ты лучше скажи, что нам сейчас делать?
– Нужно действовать!
Дверь кабинета приоткрылась, и внутрь заглянула Анжела – личная секретарша Геймана.
– Я занят! – рявкнул директор.
Анжела распахнула дверь настежь и посторонилась.
– Ну здравствуй, – насмешливо поприветствовал Зиновия Тропинин. – Добрый день, Андрей. Вот и мы. Как у вас тут прохладно, а на улице жуткая духота.
Следом за Виктором в кабинет вошел Дольф. Гейман и Горский пожали руки гостям и заговорщицки переглянулись.
– Рассаживайтесь, – по-хозяйски пригласил всех Тропинин.
Все как по команде придвинули стулья.
Дольф эффектно раскрыл портфель и выложил на стол увесистый каталог «Арт-Манежа».
– Только что из типографии, допечатывали ночью, – с торжествующей улыбкой сообщил он Тропинину.
Пролистав нарядную книгу, Виктор быстро нашел нужные страницы, внимательно изучил иллюстрации и недовольно поморщился.
– Если не ошибаюсь, за основу взят один из последних фрагментов «Картины Жизни»?
– Да, сюжет с «Ночным демоном». Мы скомпоновали его с другими разрозненными частями, в общем, подобрали эту десятку довольно цельно.
– Не годится, – огорошил Виктор присутствующих.
– Вот те раз! – удивился Горский.
Зиновий изумленно выпучил глаза, а побледневший Дольф прошептал упавшим голосом:
– Как не годится?
– Слишком вяло! – весело ответил Виктор. – Скучновато, не вставляет! Цветы, луна, голая негритянка, березки…
Дольф смертельно побледнел.
Тропинин встал из-за стола и, взглянув на свой золотой хронометр, прошелся по кабинету. Голос его утратил демократическую мягкость и требовательно зазвенел: