С чего начать допрос? Унесет ли преступник с собой секреты? Или в нем пробудится человек? Сбросит он с себя маску и раскается. Расскажет все и поможет предупредить новые преступления. Или предстанет подследственный перед судом, так и не раскрывшись полностью, утаив что-то важное?
Доказать вину преступника нетрудно, если есть неопровержимые улики. Против Ромашко улик много: фиктивные документы, ампула с ядом, нелегальная заброска на самолете… Потом будут найдены вещи. В этом полковник не сомневался.
Но сознается ли он? Раскроет ли тайну «радиомаяка»? Удастся ли его переломить? Многое зависит от того, как он поведет следствие. Найдет ли нужные слова? Пробудит ли в нем совесть? Сознание? Любовь к Родине? Все это очень сложно.
— Как спалось? — Забродин поднял голову и в упор посмотрел на задержанного.
— Шутите, гражданин следователь! — Ромашко выдержал взгляд. — Сами знаете, как спят в тюрьме!
— К счастью, не испытал…
— Ошибка со мной произошла…
— Хотите курить? — предложил Забродин, словно не расслышав последней реплики.
Ромашко проглотил слюну, провел рукой по стриженой голове, как бы приглаживая пышную шевелюру.
— Если можно…
Лунцов дал ему папиросу и поднес спичку. Затянувшись, Ромашко выжидающе смотрел на Забродина. От табака у него слегка закружилась голова.
— Где ваши родственники?
— Погибли. В войну погибли.
— Все?
— Да.
Забродин неожиданно спросил:
— В самолете вас было восемь. Назовите остальных!
Ромашко медленно наклонился, руки, согнутые в локтях, поставил на колени и обхватил ладонями голову. Забродину была видна его сгорбленная спина, узкий затылок.
Ромашко охватила невероятная слабость. «Знает, сволочь! Все знает!» Внутри все сжалось, как будто стальной робот схватил и зажал в кулак внутренности. «Все пропало! Страшно! Теперь держись!» Вместе со злостью появилась сила и твердость. Ромашко чувствовал, что все тело наливается нечеловеческой энергией, способной все сокрушить. Сдерживать себя он уже не мог.
Забродин наблюдал за задержанным. От его взгляда не ускользнула происшедшая в нем перемена. Забродин видел, как в напряженно сощуренных глазах вспыхнул злой огонь! И он скомандовал:
— Сидеть, Ромашко!
На какую-то долю секунды властный голос возвратил арестованного к действительности. За годы муштры в Германии он привык инстинктивно подчиняться приказам. Но внутренние пружины оказались сильнее…
Забродин успел вскочить и поднять стул над головой. Трах… От удара двух стульев полетели щепки. Но Лунцов уже крепко обхватил Ромашко. Забродин нажал сигнал к дежурному. Вдвоем с Лунцовым они повалили Ромашко на пол и держали, пока вахтеры не помогли его связать.