– В Швейцарии, дорогой. В местечке под названием Бирштадт. Здесь неподалеку клиника нервных заболеваний. Ты уже здоров, но надо еще окрепнуть. Тебе показаны пешие прогулки по окрестностям, свежий воздух, покой, простая вкусная еда. Всего здесь в избытке.
– Не понимаю, – потер лоб Юрий Алексеевич. – Почему вдруг Швейцария? Мы же… А Москва? – побледнел он. Побледнел, вдруг вспомнив.
– Ну-ну-ну, – усадила его в кресло Юлия Михайловна. – Москва… Провалилась в тартарары, считай. Не будем о ней больше вспоминать, тебе там было очень плохо, так ведь, Юрочка?
– А как же?.. Я ведь стрелял? Стрелял в него, да? Юлька, я все отлично помню. Стрелял, а потом – катастрофа.
– Это ты о пугаче, который нашли рядом с тобой? Из него выстрелить невозможно было, пружину заело насмерть, как мне сказали. И слава богу. Бал был во всех смыслах сомнительным, там что угодно могло произойти, и все сошло бы, даже стрельба, даже поножовщина… Так что никакой катастрофы.
– А землетрясение? А Москва? А Пипа Горшков?
– Пипа Горшков подох от инфаркта, перепив Андроновой «Кровавой Мэри». Другое дело, что в этот самый момент ты наставил на него пушку и кто-то додумался запустить петарду в помещении. Хулиганье. Но инфаркт Пипы отнюдь ни для кого не катастрофа, этот факт никак не мог вызвать землетрясения, Юрка. А Москва… Считай, что ее не было. Считай, что не было, и здоровее будешь.
Дня через два-три Юрий Алексеевич нашел в себе силы спуститься из номера в холл отеля. Холл был пустынным, лишь портье бдел за стойкой красного дерева. Холл был пустынным, но из прилегающего бара доносились развеселые голоса. Вульгарная интонация реплик показалась Юрию Алексеевичу до боли знакомой, удивила и раздражила его. Он заглянул в переполненный бар. Там беззаботно веселились в преддверии Рождества московские его знакомцы, туса почти в полном составе. В том составе, в котором видел он всех этих людей в последний раз – под масками. Или же без них – кто разберет?
– Юлька, – обратился Юрий Алексеевич к супруге, – что это такое? Откуда они взялись?
– А что тебя удивляет? – улыбнулась Юлия Михайловна. – Модный зимний курорт. Понаехали. Веселятся.
– Они что, тоже выжили? – затосковал Юрий Алексеевич.
– Юрочка, успокойся, – погладила его по руке Юлия Михайловна. – Они, знаешь ли, бессмертны, – пошутила она, совершенно не сообразуясь с умственным состоянием Юрия Алексеевича. – Не обращай внимания, если не хочешь с ними общаться. Я объясню, что тебе нужен полный покой.
– И Муся эта здесь…
– Куда же без Муси. В девичестве Марии Филипповны Вазоньиной-Горшковой. Теперь полноправной наследницы своего почившего папочки.