Несомненно, Герцог все это знал – тогда его дочери было что-то около двадцати лет. Уже до этого Розамунда кое-что знала – она наверняка научилась кое-каким заклятьям у бродячих волхвов и чародеев, которыми изобиловала Империя. Но этих заклятий все равно было недостаточно – чтобы обрести знание настоящего волшебства, нужно было прежде всего учиться при Совете Кудесников. А научиться можно было только в том случае, если принесешь клятву на верность, в которой помимо всего прочего черным по белому написано, что ты обязуешься не использовать полученных знаний во вред кому бы то ни было.
– Ему не следовало выходить одному, без охраны, – говорила собеседникам Розамунда, когда Керис уносил поднос с грязной посудой.
Сидевший рядом с женщиной худощавый Витвел Сим энергично возражал:
– Но регент ни за что не осмелился бы…
– Неужели? – в глазах женщины заблестели стальные искорки. – Принц-регент ненавидит рожденных с волшебством, то есть и нас тоже. Как-то мне рассказывали, что после бала принц садился в карету, и тут, на свою беду, дорогу ему перешла одна из старых колдуний. Он весь затрясся от злости и чуть не забил старуху.
Весь Летний дворец говорит об этом до сих пор. Нет, он точно сумасшедший, как и его любимый папочка.
– Но вот различие между ними заключается в том, – вмешался дотоле молчавший Иссей Белкери с другого конца стола, – что его отец для нас менее опасен.
Сбоку от него сидели две новообращенных девочки-ученицы – одна рыженькая, лет семнадцати, а вторая чуть постарше, с иссиня-черными волосами. Они ничего не говорили, но слушали с молчаливой жадностью. Они знали, что это всего-навсего обычные сплетни, но кто знает, вдруг в будущем это как-то повлияет на ход их жизни? Рядом с ними мешком восседала на стуле старая тетушка Мин – самая старая из волшебников квартала. Она было задремала, но Керис с улыбкой коснулся ее руки, и старуха, что-то забормотав, снова принялась за вязание. Спицы так и мелькали в ее руках, похожих на когтистые птичьи лапы.
Тут снова подал голос Витвел Сим:
– Но даже если принц и полагает, что наше волшебство – самое обычное шарлатанство, как он, несомненно, подумал о той старухе, он все равно не отважится разозлить архимага. Этого не допустит ни Совет, ни Церковь. А мы и не знаем, что Солтерис ушел во дворец…
– Если солдаты регента повсюду в городе, – холодно заметила Розамунда, – то уже не столь важно, кто куда ушел. Нет, принц Фарос, несомненно, просто сумасшедший.
Его вообще давно нужно было отстранить от власти, отдав ее кому-то из двоюродных братьев или сестер.