Нет, гораздо правдоподобнее божья рука или, скорее, землетрясение — хотя Гряда Гадроби обычно не относилась к неспокойным землям. Возможно, сама Бёрн заворочалась в своем бесконечном сне.
В любом случае, сейчас перед ним предстала очевидность. Или, скорее, не предстала, а свалилась, разбросанная вокруг опор Худом проклятого моста. Факт остается фактом: в какие бы игры не играли боги, страдают от них недоделанные вшивые нищие ублюдки вроде него.
Старому броду, шагах в тридцати вверх от опор моста, снова нашлось применение. Движения по нему не было уже много столетий, к тому же при содействии ливших неделю необычных для этого времени года дождей его берега превратились в трясину. Перекресток заполонили телеги подходящих караванов; некоторые удерживались на склонах реки, многие другие безнадежно завязли в грязи. Еще больше повозок ожидало своего часа, при все возраставшем гневе возчиков, стражи и тягловой скотины.
После двух дней на перекрестке Грантл был доволен своим хилым отрядом. Островками спокойствия, вот кем они были. Харлло забрался на ближайшую опору разрушенного моста и теперь восседал на ее верхушке с удочкой в руке. Стонни Менакис привела группу оборванных охранников из соседнего каравана к фургону Сторби, и Сторби не без удовольствия разливал в их кувшины гредфалланский эль, по экстраординарной цене. Эти фляги с элем предназначались для придорожной гостиницы возле Салтоана; тем хуже для ожидающего их хозяина. Если дела пойдут так и дальше, на перекрестке возникнет рынок, а потом и целый Худом клятый город. В конечном счете, какой — нибудь предусмотрительный чиновник в Даруджистане решит, что было бы хорошо восстановить мост, и лет через десять так и случится. Конечно, если город не представится более выгодным дельцем, и тогда в него пришлют сборщика налогов.
Грантл был не менее доволен и равнодушием своего нанимателя к задержке. Прошла новость, что на той стороне реки у торговца Менки в голове разорвался кровеносный сосуд и он мгновенно помер. Вот это типичнее для их породы. Но нет, Керули, их хозяин, шел против ветра, чем грозил разрушить заботливо выпестованное Грантлом отвращение к торговцам вообще. В-общем, список особенностей характера Керули вызывал у капитана охраны подозрение, что он вообще не торговец.
Не то чтобы это его заботило. Монета есть монета, а ставки Керули высоки. Выше среднего, нет сомнений. Этот человек мог быть Принцем Арардом инкогнито — ну и пусть.
— Эй вы, господин!
Грантл оторвал взгляд от Харлло с его безрезультатной рыбалкой. Около повозки стоял седой старик, искоса смотревший на него. — Слишком наглый тон берешь, ты! — буркнул капитан охраны, — потому что судя по твоему рванью, ты или самый неудачливый торговец в мире, или слуга бедняка.