Память льда (Эриксон) - страница 4

Широкий рот Гадающей искривился: — Я поняла твою точку зрения.

Слабость грозила одолеть Джагуту, но она постаралась сесть прямо. — Чего, — спросила она, тяжко вздыхая, — ты хочешь?

— Предложить сделку.

Затаив дыхание, Джагута — мать посмотрела в темные глаза Гадающей и не увидела в них насмешки. Потом на самый краткий миг ее взгляд упал на детей, сына и дочь, и сразу переместился обратно к лицу женщины.

Имасса медленно кивнула.

* * *

Земля некогда треснула здесь, породив рану — достаточно глубокую, чтобы вместить реку магмы, протянувшуюся от горизонта до горизонта. Широкая и черная река камней и пепла 'текла' к юго — западу, впадая в далекое море. Лишь самые малые из растений смогли найти пропитание на камнях, и шаги Гадающей — она посадила по ребенку — Джагуту на каждую из согнутых рук — подняли душное облако пыли, неподвижно застывшее над следами.

Она решила, что мальчику примерно пять лет, а девочке — четыре. Они, казалось, были не совсем в себе и, конечно же, не поняли намерений матери, когда та обнимала их на прощание. Длительное бегство в Л'амат и через Джагра Тил привело детей в шок. Без сомнения, лицезрение жестокой смерти отца явно усугубило их состояние.

Они прижимались к ней, стараясь обнять маленькими грязными ручонками — мрачное напоминание о собственных, недавно потерянных детях. Вскоре оба начали сосать ее грудь, обнаруживая отчаянный голод. Потом дети уснули.

По мере приближения к побережью лавовые потоки стали более редкими. Справа возвышался ряд холмов, переходивших в горы. Впереди простиралась плоская равнина, оканчивавшаяся в полулиге холмистой грядой. Она знала, хоть и не видела этого, что по другую сторону гряды земля постепенно опускается к морю. На равнине там и тут виднелись небольшие холмики, и Гадающая задержалась, внимательно рассматривая их. Эти курганы располагались концентрическими кругами, и в центре возвышался самый большой, весь покрытый мантией лавы и пепла. У первой линии холмов торчал, словно гнилой зуб, остов разрушенной башни. Да и сами холмы, как заметила она, впервые посетив эти места, были слишком правильной формы для природных образований.

Гадающая подняла голову. Смешанные запахи были недвусмысленны — один древний и мертвый, другой… не совсем такой же. Мальчик пошевелился на ее руке, но не проснулся.

— Ах, — пробормотала она, — твое чутьё безупречно.

Огибая равнину, она направилась к закопченной башне.

Врата садка располагались как раз за разрушенным зданием, подвешенные в воздухе на высоте, в шесть раз большей ее роста. Она увидела как бы ограду, иссеченную рубцами, но уже не кровоточащую. Опознать садок она не сумела — старые разрушения спутали характеристики портала. Неясное беспокойство пробежало по ее жилам.