Память льда (Эриксон) - страница 3

Он поднял голову и вдохнул сумеречный воздух. В этих землях бродил другой Гадающий по костям. Запахи безошибочно говорили об этом. Его интересовало, кем тот был, почему передвигался в одиночку, лишенный клана и рода. Он понимал, что другой тоже обнаружил его, и удивлялся, что незнакомец еще их не настиг.

* * *

Отряхнувшись от грязи, она упала на песчаный берег; дыхание вырывалось изо рта тяжелыми, резкими вздохами. Освободившись от хватки ее рук, сын и дочь зарылись вглубь небольшого песчаного наноса.

Джагута — мать опускала голову, пока не коснулась лицом холодного, влажного песка. Гравий с тупым упорством вдавился в кожу лба. Ожоги на лбу были слишком свежими и еще не начали заживать, да у них и не оставалось на это времени — она побеждена, и смерть ее ожидает только подхода врагов.

Они были милосердно искусны в убийствах, в конце концов. Эти Имассы не жаловали пыток. Быстрый смертельный удар. Для нее, потом для ее детей. А с ними — этой жалкой, растерзанной семьей — Джагуты исчезнут с континента. Милосердие приходит в разных обличьях. Не объединись они ради сковывания Раэста, Имассам и Джагутам вместе пришлось бы пасть на колени перед Тираном. Временное, расчетливое перемирие. Она знала недостаточно и не бежала, как только союз был разорван; и она понимала, что в любом случае клан Имассов продолжит преследование.

Мать не чувствовала горечи, что не делало ее отчаяние менее глубоким.

Ощутив, что на островке появился кто-то еще, она подняла голову. Дети застыли на месте, в ужасе глядя на вставшую перед ними женщину из Имассов. Серые глаза матери сузились. — Хитро, Гадающая. Я следила только за теми, кто шел позади. Хорошо, покончим с этим.

Молодая темноволосая женщина усмехнулась: — Никакой сделки, Джагута? Вы всегда предлагаете сделку, спасая жизнь детей. Наверное, с этими двоими оборвется нить твоего рода? Они слишком молоды, а?

— Сделки бесполезны. Ваш род никогда не идет на них.

— Да, но ты все же могла бы попытаться.

— Не буду. Убей же нас. Быстро.

Имасса носила на плечах шкуру пантеры. Глаза ее были также черными и мерцали в вечернем свете, как и мех. Она была упитана; большая, тугая грудь указывала, что женщина недавно родила.

Джагута не смогла понять выражение ее лица, заметив только, что на нем не было угрюмости, обычно присущей странным круглым лицам Имассов.

Гадающая заговорила: — Слишком много джагутской крови на моих руках. Я оставлю вас для клана Крона, пусть они найдут вас завтра.

— По мне, — пробурчала мать, — не важно, кто из вас убьет нас, важно, что нас убьют.