Узнав, что это за место, я уверен, каждому захочется узнать, что за всем этим стоит. И если потребуется назвать день, когда мои ощущения обрели реальную почву, то это, пожалуй, было ранней весной 1980, когда я нанес визит Альберту Карсону, скончавшемуся прошлым летом в возрасте девяносто одного года и с таким же, наверное, числом наград. Он был здесь главным библиотекарем с 1914 до 1960 года — совершенно невероятный срок (впрочем, в этом человеке было предостаточно невероятного), и я подозревал, что уж если кто и знает досконально историю этих мест, то это как раз Альберт Карсон. Я задал ему этот вопрос, когда мы уселись на его веранде, и он отвечал мне каркающим голосом — его уже тогда начал беспокоить рак горла, в конце концов, доведший до могильной плиты.
— Не так страшен черт, как его малюют. Да ты и без меня все отлично знаешь.
— Тогда, откуда мне начать?
— Бога ради, что начать?
— Изучение истории края. Местечка Дерри.
— Ага. Хорошо. Начни с Фрике и Мишо. Лучше с них.
— А после того, как я их прочту…
— Читать их? Боже тебя упаси! Сразу выбрось в мусорное ведро! Это тебе просто для разгона… Затем просмотри Баддинджера. Брэнсон Баддинджер был чертовски небрежен с фактами и допускал грубые промашки: хорошо, если хоть половина из того, что я слышал еще ребенком, было правдой. Но когда он затрагивал Дерри, сердце указывало ему верный путь. Он исказил большую часть фактов, но сделал это с чувством, Хэнлон!..
Я изобразил подобие улыбки; то же самое сделал и Карсон — то есть его тогдашняя безобразная гримаса была, вероятно, реакцией на юмор. Он сильно смахивал на стервятника, узревшего свежую тушку и находившегося в предвкушении сытного обеда.
— Закончишь с Баддинджером — займешься Айвзом. Отметь всех, с кем он беседовал. Сэнди Айвз из Мэнского университета. Фольклорист. Когда прочтешь все, назначь ему встречу. Предложи пообедать. Я в свое время обедал с ним в «Ориноко»; у меня создалось впечатление, что этот обед никогда не кончится… Выжми его досуха. Ты должен знать все имена и адреса — тех, с кем он сталкивался. Побеседуй с оставшимися в живых старожилами. Да, маловато нас осталось, эх-хе-хе!.. Все равно — что-нибудь да расскажут. Вот тогда ты будешь обладать всем необходимым… даже если я ошибаюсь, и у тебя вполовину меньше мозгов, чем кажется. Чем больше людей пройдет через твой блокнот, тем больше шансов выудить нечто, не известное ранее. Ты найдешь чем расстроить свой сон…
— Дерри…
— Что Дерри?
— В Дерри что-то неладно, да?
— Неладно? — глухо каркнул старик. — А что по твоему разумению «ладно»? Как ты считаешь, фотоплакаты Кендаскейга перед закатом — «Кодаком», в цвете, и т.д. и т.п. — это «ладно»? Если брать в расчет это, то Дерри — в порядке по большому счету. А этот чертов «комитет» престарелых сухогрудых девственниц «по спасению дворца губернатора» или «по установлению мемориальной доски на водонапорной башне», это — «ладно»? Значит, все в порядке, поскольку есть дела поважнее, чем у этой своры старушенций, выживших из ума… А это скульптурное убожество напротив делового центра, которое должно называться памятником Полу Баньяну, это — «ладно»? Поверь: был бы у меня грузовичок взрывчатки и запал — снес бы эту хреновину к чертовой матери… Но с эстетической точки зрения тут все в ажуре: на этом месте действительно должна быть статуя. Все дело в том, что ты подразумеваешь, Хэнлон. А? Что, на твой взгляд,