Генри придвинулся к Бену; тот отпрянул.
— Держите его, парни.
Белч и Виктор схватили его за руки. Бен ойкнул; получилось малодушно, робко, но он ничего не мог с собой поделать. «Боже милостивый, сделай так, чтобы я не заплакал, и не дай им разбить мои часы» — пронеслось в сознании. Судьба часов была неопределенной, но насчет слез он был почти уверен. Бен почувствовал, что расплачется, как только они возьмутся за него вплотную.
— Дьявол, он визжит как свинья, — пробормотал Виктор, слегка развернув Бена. — Ну чем не свинья?
— Точно, — поддакнул Белч.
Бен рванулся — раз, другой. Белч с Виктором позволили вырваться, чтобы через секунду вновь захватить его руки. Генри тем временем сгреб его свитер и приподнял, оголив парню живот, нависший над ремнем.
— Бляха-муха, требухи-то сколько! — с отвращением воскликнул он.
Виктор и Белч хохотнули. Бен затравленно озирался в поисках помощи. Не было ни души. За спиной, в Барренс стрекотали кузнечики и кричали чайки.
— Отстаньте от меня! — уговаривал он. Бен еще не ревел, но был близок к этому. — Лучше не трогайте!
— А то что? — заинтересовался Генри. — А то что, сисястый, а?
Бену представился Бродерик Кроуфорд в роли Дэна Мэтьюса в «Дорожном патруле» — крупный и крутой метис; тому было начхать на любого… — и расплакался от жалости к самому себе. (В этот момент Дэн Мэтьюс, не обращая внимания на собственное брюхо, привязывал хулиганов к изгороди либо бросал их в прибрежные заросли).
— О бедное дитя! — фыркнул Виктор. Белч неопределенно хмыкнул. Генри ухмыльнулся, но серьезное выражение, угрожавшее бедой, не исчезло. Только глаза погрустнели. Это вконец расстроило Бена, потому что означало нечто большее, чем просто избиение.
Словно подтверждая его догадку, Генри сунул руку в джинсы и извлек на поверхность перочинный нож.
Бена окатила волна ужаса, словно его распиливали надвое. Он с силой рванулся, веря, что еще может что-нибудь предпринять. Бен сильно вспотел, да и у державших его парней руки стали скользкими от пота. Белч не слишком крепко удерживал его правое запястье. Он дернулся, освобождаясь от Виктора. Еще…
Ему удалось бы вырваться, но Генри шагнул вперед и толкнул его. Бен, потеряв равновесие, опрокинулся на шаткую изгородь. Он не успел подняться, как руки его снова оказались в плену.
— Теперь держите крепче, слышали? — потребовал Генри.
— Ладно, — откликнулся Белч; в голосе мелькнуло смущение. — Никуда он не денется. Будь спок.
Генри подходил вплотную к Бену. Тот уставился на своего мучителя; слезы беспомощности текли из широко распахнутых глаз.