Майк знал почему.
Он предупредил мать, куда собирается; она нахмурилась.
— Почему бы тебе не взять с собой Рэнди Робинсона?
— Хорошо, я зайду и предложу ему.
Он так и сделал, но Рэнди с отцом уехали в Бангор купить картошки на семена. И пришлось мальчику ехать на Пасчер-род в одиночестве. Неплохая поездка — почти четыре мили. В три часа дня Майк прислонил велосипед к старой деревянной ограде на левой стороне улицы и через дыру пролез на пустырь. На исследование он выделил час и столько же на обратную дорогу. Мать обычно не слишком расстраивалась, когда он опаздывал к 6 часам — обеденному времени, но один случай подсказал ему, что в этом году опаздывать не стоит — себе дороже. Мать была близка к истерике, а он так и стоял с раскрытым ртом у входа на кухню, а лукошко с радужной форелью било его по ногам, пока мать охаживала его полотенцем, причитая.
— Не смей больше так пугать меня! Никогда, слышишь? Никогда-никогда-никогда!
Каждое «никогда» сопровождалось шлепком полотенца. Майк ожидал, что отец вступится и остановит ее, но отец смолчал… возможно, решив, что если вступится, то и ему достанется на орехи. Ну что же, Майк принял это к сведению, особенно полотенце… Домой до темноты? Да, мам, конечно…
Мальчик прямиком направился к гигантским развалинам в центре пустыря. Это было все, что осталось от заводов Китченера; Майк не раз проезжал мимо, но у него и мысли не возникало заглядывать в руины, да и знакомые ребята обходили это место стороной. Нагибаясь и осматривая куски кирпичной кладки, беспорядочно нагроможденные друг на друга, он понял почему. Пустырь освещался ослепительно яркими лучами весеннего солнца (изредка набегавшие облака отбрасывали гигантские тени, лениво проплывавшие мимо), но в глаза бросалось одно обстоятельство, довлевшее над всем остальным: звенящая тишина, нарушаемая лишь порывами ветра. Посреди этого Майк ощущал себя археологом, обнаружившим следы цивилизации некоего воображаемого разрушенного города.
Впереди, чуть правее, взору Майка предстал массивный кусок кирпичной трубы, вырастающий из высокой травы. Осколок главной заводской трубы. Мальчик просунул в цилиндр голову — будто холодный червяк шлепнулся ему за воротник и пополз по спине. Внутри было свежо, но зато просторно; здесь можно было и остаться на некоторое время, правда, были и некоторые опасения: Бог знает, какие еще странные обитатели могут оказаться в дымно-черных внутренностях трубы, какие мерзкие насекомые (или даже звери) выбрали ее своим убежищем… Поднимался ветер. Достигая трубы, он очень похоже имитировал завывание горшков на Керли, Моу и Ларри (точнее, вибрацию дратвы). Майк нервно отпрянул, внезапно вспомнив фильм, который вместе с отцом смотрел накануне. Он назывался