и казался очень забавным, особенно когда отец выкрикивал, давясь смехом: «Ну-ка сними эту птичку, Майки!» при каждом появлении Родана, и Майк наставлял на нее палец — до тех пор, пока мать не посоветовала им обоим заткнуться, потому что из-за их шума у нее началась мигрень…
Здесь, в трубе это уже не казалось ему забавным. По фильму Родан был вызволен из недр земли, найденный японскими шахтерами в глубоком штреке. Всматриваясь в черные внутренности трубы, легко было представить себе птицу, сжавшуюся в комок в дальнем ее конце, птицу со сложенными перепончатыми крыльями летучей мыши и золотистыми выпуклыми глазами, уставившимися на круглое лицо мальчика, всматривающегося во мрак…
Вздрогнув, Майк отступил и пошел по трубе назад; труба наполовину сидела в земле, лишь ближе к концу этот уровень слегка поднимался. Внешняя ее поверхность была хорошо прогрета солнцем. Выбравшись из трубы, Майк залез на нее и пошел вперед, выставив для равновесия руки в стороны (хотя ее поперечное сечение было достаточно велико, чтобы вдруг свалиться; просто он представил себя в роли канатоходца); ветер играл волосами мальчика.
Дойдя до конца, он спрыгнул и огляделся: куски кирпичей, отливок, деревяшки, обломки проржавевшей техники… «Возьми что-нибудь на память» — вспомнились слова отца. Это «что-нибудь» должно выглядеть солиднее.
Майк вплотную подошел к зияющему заводскому подвалу, вглядываясь в темноту и стараясь обходить битые стекла: вокруг их было великое множество.
Он не забыл о предостережении, как не забывал и о катастрофе, унесшей много жизней почти пятьдесят лет назад. Ему пришло в голову, что уж если где в Дерри и есть проклятое место, то как раз здесь. Но вопреки совету отца, а может быть, из духа противоречия Майк решил найти «что-нибудь на память» именно здесь.
К подвалу он приближался медленно и осторожно, обходя его с тыла, как только прислушался к внутреннему голосу, предупреждавшему об опасности приближения к подмытой и податливой от весенних дождей земле вблизи дыры, земле, готовой обрушиться под ногами и сбросить его вниз, где Бог знает сколько железяк, только и ждущих его падения, чтобы проткнуть его как жука и похоронить в этой грязи.
Майк взялся за подъемник и отбросил его в сторону. Показался ковш размерами с гигантский стол, с искривленной ручкой, искореженной неимоверной силы взрывом. Показался поршень, слишком огромный для того, чтобы только сдвинуть его с места, не то чтобы тащить. Майк нагнулся и…
«А если я обнаружу череп? — подумалось вдруг. — Череп одного из ребят, погибших во время «охоты за пасхальными яйцами» в 19… — каком это было?»