Жилые дома кончились; пошли поля — унылые, как и небо над ними. Вдали показалась станция. Дугой от депо тянулся ряд одноколеек.
А вот и Нейболт-стрит. «ДЕПО-СОРТИРОВОЧНАЯ ДЕРРИ», — гласила пыльная и погнутая голубая табличка под названием улицы. Еще ниже был большой желтый знак с черными буквами, дополнявший верхний: «ТУПИК».
Билл повернул на Нейболт-стрит, подъехал к тротуару и, затормозив о бордюр ногой, слез.
— Д-дальше п-пешком.
Ричи медленно слез с велосипеда, прислушиваясь к самому себе: поднялось у него настроение или упало. Мальчики шагали по грязному, в трещинах тротуару. Впереди гудел, изредка смолкая, дизель.
— Т-ты не боишься? — почему-то заикнувшись, спросил Ричи.
Билл всмотрелся в приятеля и кивнул.
— Д-да. А т-ты?
— Конечно.
Билл рассказал Ричи, как накануне вечером расспрашивал отца о Нейболт-стрит. Зак говорил, что до войны на этой улице жили железнодорожники — механики, кондукторы, стрелочники, грузчики, носильщики. Чем дальше заходили мальчики, тем более грязными и неухоженными казались строения. Последние три-четыре по обе стороны улицы оказались попросту заколочены. На крыльце одного висела табличка «продается». Ричи подумал, что табличке не менее тыщи лет. Тротуар кончился; пошла разбитая дорога, из которой пучками росли сорняки.
Билл остановился и мотнул головой.
— Эт-то з-здесь.
Да, это был 29 дом по Нейболт-стрит. Ричи пришло в голову, что раньше здесь мог жить холостяк-машинист; его гардероб составляли джинсы, несколько пар рукавиц и пяток форменных фуражек. Этот работяга появлялся дома один-два раза в месяц, работал в саду, включив на полную громкость в доме радио, ел, наверное, торопясь и всухомятку (и абсолютно без овощей и фруктов — хотя и выращивал их для друзей, что иногда здесь бывали), а по ночам предавался воспоминаниям о знакомых девушках, оставленных в точках маршрута…
Красная краска дома давно выцвела, лишь местами сохранялись розоватые пятна. Окна с выбитыми стеклами заколочены досками. Дранка на крыше нуждалась в серьезном ремонте. Отовсюду пучками торчал мох. Лужайка перед домом заросла сорняками. Высокая изгородь, раньше беленая, теперь цвета хмурого неба едва виднелась поверх разросшегося кустарника и гигантских подсолнухов, насквозь пропыленных. Ветер качал их: казалось, они кивали друг другу головками: «Вот и мальчики пришли. Разве это не чудесно? Ведь это наши мальчики». Ричи поежился.
Пока Билл привязывал «Сильвера» к вязу, Ричи осмотрел дом. В толще травы у крыльца он увидел колесо и указал на него Биллу: об этом упоминал Эдди. Тот кивнул.