— …гостиницу «Дерри Таун».
— Секунду, сэр.
А может, уже и нет ничего. Стерто планом обновления города. Трансформировалось в Элк-холл, или кегельбан, или видеогалерею «Электрик Дримскейп». Или просто сгорело ночью, когда пара пьяных коммивояжеров задрыхли с горящими сигаретами… Ведь все проходит, Ричи. Как это поется в песне Спрингстена? «…Дни счастья… пролетели… как девичий взгляд сквозь пальцы…» Какой девчонки? Ну конечно же, Бев. Бев…
Вместо гостиницы бесцветный голос автомата прервал воспоминания Ричи: «Номер… 9…4…1…8…2…8…2. Повторяю: номер…»
Рик запомнил номер с первого раза и с удовольствием прервал этот монотонный бубнеж, сбросив трубку. Воображение охотно вызвало громадного сферического монстра — Справочную Службу, — скрывавшегося где-то в дебрях тысяч номеров и держащего в руках тысячи хромированных разъемов. С каждым годом мир Рика все более походил на огромный дом — прибежище электронных призраков, где беспокойно сосуществовали телефонные привидения и перепуганные человеческие существа.
Все остается… Как парафраз Пола Саймона, «все остается через годы».
Он набирал номер отеля, вспоминая его таким, каким он был в детстве Рика. Соединиться, оказалось, на удивление легко. Держа у уха телефонную трубку, он вновь выглянул в окно студии: мальчишки с сёрфами и пары, идущие вдоль пляжа, держась за руки. Совсем как на большом настенном фото, что в бюро Кэрол Фини. За исключением того, что эти были в очках…
«…Мы тебя достанем, рожа! Выбьем тебе лишние гляделки!»
Крисс — возникло в памяти. — Виктор Крисс — вот как его звали. О Боже, сто лет бы не знать ничего об этом — из прошлого. Ведь не было же ни малейшего повода. Но что-то стряслось в этих склепах, где была частная коллекция Ричи Тозье… Двери были вскрыты.
— Здесь Ваши записи? А Вы действительно Рик Тозье, отчаянный диск-жокей и Человек-С-Тысячью-Голосов? — Он старался прогнать неприятные мысли. «Тверди себе, что все в порядке. Я в порядке, ты в порядке, Ричи Тозье в порядке. Просто тебе нужна сигарета».
Он бросил курить четыре года назад, но теперь сигарета была ему жизненно необходима.
«Ведь не было же никаких воспоминаний. Ты все похоронил. И вот в силу какого-то безумия прошлое всплыло на поверхность. И ты уже не Рик Тозье, а всего-навсего «Ричи-четырехглазый», и здесь Генри Бауэрс со своей шайкой, и ты, такой напуганный, что чувствуешь, как твои яйца превращаются в виноградное желе. Да, здесь нет дверей, и они не могут открываться. С треском распахиваются склепы, и оттуда вылетают призраки, а ты полагал, что они мертвы».