— Самоубийца, — прошептал Рикки Ли.
Тем временем Хэнском положил использованные ломтики обратно на край салфетки. Глаза его буквально пылали, дыхание стало прерывистым и неровным. Лимонный сок стекал из обеих ноздрей к уголкам рта. Он остановил взгляд на кружке, поднес ее к губам и опорожнил на треть. Рикки Ли изумленно следил за движениями его кадыка вверх-вниз.
Хэнском отставил кружку, поежился дважды и удовлетворенно кивнул, улыбнувшись Рикки. Его глаза приобретали естественный блеск.
— Все так, как они говорили. Сосредоточившись на ощущениях в носу, вам становится совершенно наплевать, что творится в груди.
— Это безумие, мистер Хэнском, — тихо констатировал Рикки Ли.
— Спорим, что нет? — весело предложил Хэнском. — Ты не помнишь такого, Рикки Ли? Так мы говорили в детстве. Я рассказывал, каким я тогда был толстым?
— Нет, сэр, ни разу, — по-прежнему тихо ответил Рикки Ли, считавший, что рассудок мистера Хэнскома уже должен был помутиться и вряд ли он отдает себе отчет в том, что говорит.
— Я был ужасно неповоротливым. Никогда не играл ни в бейсбол, ни в баскетбол, первым выбывал в «пятнашки» и стеснялся ходить домой вместе со своими одногодками. Вот. А в моем родном городе были парни постарше, и они меня преследовали за то, что я был толстым. Одного из них звали Реджинальд Хаггинс; правда, его называли чаще Белч. Другого — Виктор Крисс. Ну, было еще несколько человек. Заводилой среди них был Генри Бауэрс. Если когда-нибудь у меня был злой гений, то это как раз Генри Бауэрс. Я, конечно, был не единственным, кого они преследовали, но бегать быстро, как другие, я не умел.
Хэнском расстегнул пуговицы рубашки и раздвинул в стороны ее края. Нагнувшись, Рикки Ли увидел смешной неровный белый шрам на животе у Бена, как раз над пупком. Морщинистый, белый и старый. Он догадался, что это буква, вырезанная на животе мистера Хэнскома, наверно, задолго до того, как он стал мужчиной.
— Это сделал Генри Бауэрс. Тысячу лет назад. Я счастлив, что здесь не вся фамилия полностью.
— Мистер Хэнском…
Хэнском взял очередную пару долек лимона и повторил операцию. Его передернуло; затем он сделал два мощных глотка из кружки и — после паузы — еще один. После этого он прикрыл глаза, уцепившись за край бара. Некоторое время он походил на моряка в шлюпке, бьющего в рельс в бурном море, взывая о помощи. Открыв глаза, Хэнском улыбнулся Рикки Ли.
— Хорошо пошло…
— Мистер Хэнском, может быть, вам уже хватит?
Приблизилась Анни с подносом и попросила пару банок «Миллера». Рикки Ли снял их со стойки и поставил перед ней.