Они могли быть сестрами. У них было много общего.
Эдди глядел попеременно на два фото и уверял самого себя, что не совершит этого безумного поступка. Он прекрасно слышал эти подколки приятелей по работе насчет «Джека Спрэта и его жены». Чудаки, они и не подозревали о том, что его гложет… Эти мелкие уколы — чепуха, а вот быть клоуном в этом фрейдистском цирке… Нет, не хочется. Он порвет с Мирой. Но он должен пощадить ее самолюбие, поскольку она была для него всегда желанной и имела даже меньший опыт с мужчинами, нежели он — с женщинами. Ну а затем, когда она скроется за горизонтом его жизни, он, наверно, будет брать уроки тенниса, о которых столько мечтал…
(Эдди всегда казался бодрым и веселым во время занятий физкультурой)
…а может, запишется играть в пул в отеле «Плаза», к чему призывал рекламный ролик.
(Эдди любит игровые виды)
…не говоря уже о клубе здоровья, открывшемся на 3-й Авеню по дороге в гараж…
(Эдди быстро бегает он быстро бегает когда вас нет быстро бегает когда нет никого рядом кто может напомнить ему что он хрупкий и я вижу по его лицу миссис Каспбрак что он знает даже в его девятилетнем возрасте он знает что самое большое счастье в мире когда можешь бежать куда хочешь не пытайтесь ему запрещать миссис Каспбрак не запрещайте ему БЕГАТЬ).
В конце концов он женился на Мире: возобладали трезвый расчет и привязанность. Твой дом там, куда ты должен идти и где тебя ожидает цепь. О, он должен одолеть призрак матери! Это сложно, но он уверен, что способен на многое, когда это необходимо. В конце концов именно Мира толкнула чашку весов к его независимости. Мира окутала его заботой, пригвоздила участием, связала приязнью. Мира, как и его мать, приблизила финал, неизбежность которого была заложена в характере Эдди: он был более хрупок, поскольку однажды заподозрил, что не хрупок вовсе; Эдди нуждался в защите от смутного сознания собственной храбрости.
В дождливые дни Мира обычно вынимала из пластикового пакета в стенном шкафу галоши и ставила их у вешалки перед дверью. Рядом с его тарелкой с гренками без масла стояло блюдо, на первый взгляд казавшееся многокрасочной подслащенной детской кашей; при ближайшем рассмотрении оно обнаруживало целый спектр витаминов (большая часть которых находилась теперь в аптечке Эдди). Мира понимала его как мать и не оставляла ему никаких шансов. В юношеском возрасте, еще не женатый, Эдди уходил из дому трижды и трижды возвращался. Затем, через четыре года после смерти матери в передней ее квартиры в Куинсе, когда ее тело подперло дверь так плотно, что парни из «скорой» (вызванные жильцами нижних этажей, услышавшими чудовищный грохот при падении тела покойной миссис Каспбрак) вынуждены были выбить филенку в двери между кухней и подсобкой, он вернулся домой в четвертый и последний раз. По крайней мере, ему казалось, что это последний. Мира завлекла его фатальным, гипнотизирующим змеиным взглядом понимания.