— Кто из вас омыл лицо Ливингстону? — спросил благородный сыщик.
— Я, — признался доктор Келли. — У него на носу и на лбу были пятна — обуглившиеся лоскуты передника пристали к коже. Но сильных ожогов, как вы сами убедились, не было.
— А запах? Чем-нибудь пахло?
— Да, пахло как-то странно. Не бензином и не эфиром… Трудно сказать.
— Ладно, в лаборатории разберутся, а пока, насколько я могу судить, передник был пропитан каким-то ядовитым, легковоспламеняющимся веществом. Когда вы набросили ему на лицо передник, яд попал бедняге в нос и в рот, он вдохнул его и мгновенно отравился. Скажите, однако, раз уж вы признаете, что Ливингстон был в переднике, — он был в нем с самого начала вашего заседания?
— Нет, — ответил Хиклс, — он надел его, перед тем как перевоплотиться в Хирама. Сказать по правде, этот передник одолжили нам в музее Великой Ложи,[3] и мы вовсе не хотели его испортить. А все вон как вышло!
— Значит, ваш друг поменял свой собственный передник на этот.
— Да нет. Зная загодя, что ему придется надеть передник из музея, он оставил свой дома, — уточнил Хиклс.
— Допустим! А кто принес этот передник?
— Ливингстон и принес. Он сам ходил за ним в музей.
— Но зачем понадобился именно этот передник? — спросил Форбс.
— Нам казалось, его уже использовали в том самом ритуале, какой мы собирались опробовать, — пояснил Досточтимый.
— Как называется обряд? — поинтересовался сэр Малькольм.
— Это ритуал изначального шотландского устава, — ответил Майкл Вогэм, — и его до сих пор практиковали только молча. А появился он в восемнадцатом веке.
— В восемнадцатом! Значит, он был учрежден в Шотландии?
— Вот именно, этот исторический факт нам и предстояло проверить. Хотя, возможно, устав перешел к нам от французов. Во всяком случае, рукопись-то была на французском.
— И вы перевели ее у себя в ложе.
— Да, — подтвердил Вогэм, — я сам перевел текст, прямо с рукописи.
Сэр Малькольм, обращаясь ко всем членам ложи, громко заявил:
— Как я уже сказал, господа, теперь подозрение падает на каждого из вас. Вы все говорили неправду. И ваше очередное объяснение кажется мне не более убедительным, чем предыдущее. Знайте же: я тщательно проверю показания каждого из вас и в конце концов узнаю правду. Произошло убийство, и, насколько я могу судить, вы все, хочется вам того или нет, несете за это ответственность или же являетесь его соучастниками. Вам еще повезло, что я не обвиняю вас в сокрытии улик и лжесвидетельстве. Кто тут у вас секретарь?
— Я, — сказал Питер Шоу.
— Покажите книгу записей. А вы, господин Дин, сложите, пожалуйста, на плато все экземпляры устава. Ну, а перед тем как вы разойдетесь, полицейский офицер перепишет все ваши данные и адреса.