Достоянием летописей стали несколько случаев глупого, неоправданного героизма, когда молодые смельчаки оправлялись в пустынные земли, дабы доказать свою храбрость и решимость. Больше их никто не видел.
Известны были и более масштабные трагедии. К примеру, когда без вести пропал караван одного из богатейших купцов Асгалуна, разум которого затуманила прибыль, которую сулила выгодная сделка. Верблюды, брошенные обезумевшими от неведомого страха людьми, полегли, скошенные загадочным недугом. Почтовый голубь, издохший прямо на руках купца, принес весточку о его караване. Корявые буквы, начертанные тупым кусочком угля, сложились в такие слова одного из слуг: «Все погибли. Моя участь предрешена. Уже начинается!..»
— Верблюды? — удивился Вашти, когда воины приблизились к каравану. — Где они их взяли?
— Купили в Иранистане, — усмехнулся Хапри.
— Они идут очень уверенно, — тихо сказал Конан. — Даже слишком уверенно. Думаю, они либо не знают о Пустыне Смерти ничего, либо намного больше нас. В любом случае, нам нужно с ними поговорить.
До вереницы верблюдов оставалось не больше двухсот шагов, когда внезапно караванщики дружно соскочили с нагруженных товарами животных и, выстроившись в ряд, залегли.
— Они приняли нас за врагов. — Конан остановился. — Вашти, ты видел, чем они вооружены?
— Пятеро достали длинные стигийские ножи, четверо — туранские сабли, двое — кофские короткие мечи, — быстро сказал асир.
— Ты ничего не забыл? — покосился на него киммериец.
— Разве? А, ну да. У каждого есть шикасский лук.
— Замечательно, — мрачно подытожил Хапри. — Ну и как мы теперь с ними поговорим?
— Что-нибудь придумаем. — Конан картинно обнажил меч, поднял его высоко над головой, перехватив левой рукой за лезвие, и бросил перед собой. Меч зарылся в песок. Хапри поддел его носком, не давая оружию киммерийца утонуть в песке.
Король Аквилонии, высоко подняв руки, медленно пошел к притихшему каравану. Верблюды терпеливо ждали, присев в ожидании седоков. Их наездники, наполовину зарывшись в песок, что-то громко обсуждали на неизвестном Конану языке.
Когда киммериец приблизился на расстояние в пятьдесят шагов, перебранка разом прекратилась, и через мгновение к Конану уже шагал шемит-коротышка, кутающийся в толстый халат.
Его маленькую голову покрывала высокая белая чалма, забавно покачивающаяся на ходу.
— Чего изволит столь внушительный господин? — подобострастно поклонился шемит.
— Я хочу договориться! — пророкотал Конан. — Кто ты такой?
— Я — Амаль, купец, — чалма едва не слетела с головы от очередного поклона. — А это мой скромный караван. Мне очень приятно, что вы предложили переговоры. Мы приняли вас за разбойников. Здесь очень опасные места. Приходится всего опасаться. Но бандиты никогда не идут на переговоры. Поэтому — мы рады, что вы не разбойники. Вы ведь не разбойники, правда?..