Тебе не пришлось учить французский язык, вино и виноградники лишь помогли развязать тебе – твой собственный, человеческий, и как тогда, в Хересе, вдруг оказалось, что ты всё понимаешь и все понимают тебя.
Ты даже выучила стихотворение Биарне, посвященное данному поместью, и перевела его на русский язык.
...Сойдя со склонов, на которых – монастырь,
Чье сказочно восточное чело
Так гордо к небесам устремлено,
Ко д’Эстурнель – набобов лишь услада.
Оно – средь вин Жиронды наивысшего разряда.
Известно всему миру. И давно
Блистает славой это дивное вино.
Это стихотворение поведало тебе многое об истории Шато. Когда-то его первый владелец – разумеется, д’Эстурнель,– построивший замок с колоколенками, поставлял свои вина в Индию и на Аравийский полуостров. Несколько бочонков он принципиально оставлял на корабле, чтобы привезти обратно – во Францию. Гораздо позже подобная затея стала очень популярна в Бордо, и надолго. Лет сто царила мода на вина, «возвращенные из Индии». И многие, подражая д’Эстурнелю, стали отправлять свое вино – в морское плаванье. Считалось, что это обогащает букет содержимого бочонка неожиданными нюансами.
Работа на бордоских виноградниках, несмотря на ее тяжесть, вовсе не считается «черным» или «неблагодарным» трудом. Даже многие парижские бизнесмены не считают зазорным – приехать в Бордо на короткий период сбора урожая и, засучив рукава, по двенадцать-четырнадцать часов в день собирать ягоды или носить корзины с собранным урожаем. Солнце палит немилосердно, виноградные лозы жестко царапают руки, пот ручьем заливает глаза. Подъем на рассвете, легкий завтрак – кофе, сливки, круассаны. В полдень второй завтрак, прямо на виноградниках – сыр, багет, вино, фрукты. Когда начинает смеркаться, все работники возвращаются в дом, где их долго, много и сытно кормят поздним обедом: горячий куриный суп, запеченный окорок, ветчина, тушеные овощи, пироги с яблоками или капустой, на десерт – сыр и вино.
Три дня ты отработала на виноградниках, а потом хозяйка забрала тебя в дом – помогать на кухне.
Ты не говорила хозяйке, что кухня и есть твоя стихия, вы вообще мало разговаривали с ней, но понимали друг друга без слов. Она просто остановила тебя одним утром, когда ты собиралась со всеми на виноградники – и отвела на кухню. Первый день – она показывала и объясняла – где и что и как. А потом лишь изредка – навещала тебя, на собственной-то кухне – чтобы попить кофе, выкурить сигарету – и молча поулыбаться друг другу – или Цахесу, который притаскивал к твоим ногам очередной трофей. Цахеса в этом доме просто обожали.